Дом у железной дороги (СИ)

Наверное, со стороны звучит так, словно я какой-то тиран, который решил поместить Сергея в тюрьму. Вовсе нет, совсем нет. Все было очень даже уютно: хорошее постельное белье (не шелковое, но я постарался и нашел отличное хлопковое) с кучей подушек, несколько картин (в основном репродукции всяких пейзажей), ковер (ворсистый такой, мягкий, приятный голой стопе), книги (все, которые он любил – я внимательно осмотрел его домашнюю коллекцию: Уайльд, Рембо, Лермонтов, даже «Смерть в Венеции» с какой-то эксклюзивной обложкой откопал). А потом подумал, Сергею, наверное, приятно будет и о себе почитать. Ну и привез в дом все газеты и журналы, в которых я о нем читал. И новые купил, на всякий случай. А еще тумбочку прикроватную, в которую все и сложил. Обычную, деревянную, не подумайте, но очень, на мой взгляд, красивую, я бы даже сказал, вписывающуюся в интерьер. Но лампу к ней привинтил. На всякий случай.

Сменил входную дверь. Она все еще оставалась металлической, но уже не такой уродливой. Сергею, все-таки, нравились красивые вещи, и я старался сделать все, чтобы ему здесь было комфортно.

Что еще. А, точно. Я подумал, что Сергей наверняка захочет прогуляться по дому. Я ведь знаю Сергея – и себя, – ему точно не захочется все время сидеть в четырех стенах. И решил привести в порядок тогда и дом. Подумал – он захочет принять ванну. А ванная в тот момент была жуткая. Совсем не такая, какая могла бы ему понравиться. И тогда на смену чугунной, обшарпанной пришла новая, керамическая – я и не думал, что ванны, черт возьми, такие дорогие. Но это того стоило, я думаю. Унитаз тоже сменил, чуть не поломал все правда, но справился. Раковину тоже на керамическую сменил. Купил даже стакан для зубной щетки и плитку обновил. И коврик, конечно же коврик, чтоб выходя из ванны, ногам приятнее было. Честно говоря, я был вполне доволен результатом: получилось скромно, но, я думаю, со вкусом.

Я просто вспоминал квартиру Сергея и пытался сделать все так, чтобы нравилось ему. Помню, когда я впервые оказался у него (после своей-то, государственной), знатно так обалдел. Просторная светлая двушка с минимумом мебели и с максимумом вещей. Он мне тогда сказал – спишь на диване. Уверен, это должно было прозвучать обидно (как собаке – ткнуть пальцем в сторону и сказать: «Место!»), но я отчего-то даже не задумался об этом (только сейчас). Один только его зал был больше, чем моя квартира. На разложенном диване, на который было накинуто сразу несколько пледов, громоздились книги (в основном по программированию и экономике) и подушки. Я даже как-то слишком живо представил, как он засыпал среди них, накрыв одной из книг лицо. Деревянный паркет, несколько ковров и одинокая пальма в углу. И окно, большое окно с видом на улицы. А еще несколько шкафов (все деревянные, конечно же) и комод с вещами. Весь зал был отделан в белых и коричневых тонах. И все смотрелось так гармонично, что даже бардак не выглядел неуместным. Мне стало даже стыдно думать о своей квартире – неухоженной, старинной и такой безвкусной на фоне его. А еще стало неудобно оттого, что я единственный не вписывался в мир Сергея. Я, в своей водолазке и джинсах, смотрелся инородно даже на фоне бардака. Наверное, все дело было в том, что это был мир Сергея и только Сергея, и мне места в нем не было. Но я пообещал себе, что однажды обязательно все станет иначе.

И ванная комната у него просторная, со стиральной машинкой и огромной ванной. В такой несколько человек смогли бы свободно лежать, подумал еще я. Большое зеркало с подсветкой, и все, конечно же, из керамики. Не вычурно, не подумайте, наоборот. Хотел бы сказать, что как в журнале, но нет, в журналах все было слишком идеально. А в его комнатах всюду были разбросаны вещи, большую часть из которых, я уверен, сам Сергей не помнил, как и когда купил.