Дом в глухом лесу

– Один чудаковатый малый; ты с ним еще познакомишься. Дом его зовется «Пики», и беспорядок там вполне под стать характеру хозяина. Живет Хой у самого тракта, в Мрачном лесу, в нескольких милях к западу от деревни. Полностью его величают «капитан Хой», хотя где уж он там в своей жизни капитанил, никому не ведомо. Готов поспорить на пятьдесят гиней, что не в торговом флоте: воды он до дрожи боится. Хотя наездник он превосходный, и притом – наш местный хозяин гончих*. [7] Стало быть, договорились; мы заглянем к нему в гости еще до конца недели. У него всегда в запасе полным-полно забавных баек.

– Может статься, капитан Хой сумеет рассказать нам больше о твоих новых соседях, обосновавшихся на мысу.

– Не удивлюсь. Впрочем, самому мне дела нет до Скайлингдена… Ха! Нолл, глянь-ка вон туда!

Шлюп развернулся носом к южной оконечности мыса – той, что со стороны Шильстон-Апкота не видна. Туман над нею почти развеялся, но поначалу Оливеру не удалось разглядеть на густо поросших лесом склонах ровным счетом ничего примечательного. Постепенно, по мере того как глаза привыкали к волнистым, изломанным очертаниям деревьев, он приметил, что тут и там среди стволов чернеют самых разных размеров проломы и расселины.

– Пещеры? Сквайр кивнул.

– С этой стороны мыс насквозь ими изрыт. Кто, по-вашему, сэр, среди них рыщет?

Ясные глаза Оливера расширились: наконец-то он понял, что за цель преследует их сегодняшнее плавание!

– Тупорылые медведи?

– В самую точку! А теперь глянь-ка туда!

Из пещеры выбралась грузная, неповоротливая туша. Это и впрямь был медведь, и, разумеется, тупорылой разновидности, как явствовало по длинным мускулистым лапам, дугообразной спине и свирепой плоской морде. Его шерсть, некогда темно-бурая, теперь почти вся поседела. Зверь доковылял до широкого уступа перед входом в пещеру, плюхнулся на зад, потянулся, зевнул и принялся сосать лапу.

– Это тот же самый мишка, что бродил себе по городу давеча вечером?

– Да, старина Косолап, – кивнул Марк. – Он вот уже много лет живет то в пещерах, то в чаще. Подобно большинству своих собратьев, держится обособленно, этаким отшельником. Большой знаток рыбы, ягод, желудей и медоносных пчел: где корешков нароет, где плодов поест, где заплутавшую свинью или горную овцу подцепит; словом, весьма самодостаточный джентльмен – ценит одиночество, докучать себе не позволяет. Хотя надо признать и то, что для тупорылого медведя Косолап – не самый агрессивный экземпляр. Сдается мне, человеку он отродясь вреда не причинил, хотя те, кого угораздило с ним столкнуться, чего только не рассказывают. Пока Скайлингден пустовал, он на свободе разгуливал по тамошним землям и хозяйственным пристройкам; но теперь, когда при усадьбе, похоже, появился хозяин, бедняге несладко приходится. Возможно, потому он и забрел на Нижнюю улицу: чтобы хоть там не видеть и не слышать мистера Вида Уинтермарча и его домочадцев.

– На таком расстоянии зверь кажется обманчиво ручным, хотя держу пари: ежели разозлить его, рассвирепеет он не на шутку. Не хотелось бы мне ни при каких обстоятельствах столкнуться с таким чудищем – не больше, чем повстречать в Клюквенных угодьях саблезубого кота.

– В расцвете медвежьих сил и молодости Косолап был могуч и грозен, это так, но теперь изрядно повыдохся, и прежней живости в нем не осталось. В известном смысле я ему сочувствую: он символизирует собою закат целой эпохи. Как гласит пословица: «Хоть и тупорылый, а свой». И скорее всего, обосновавшись в здешних местах, он отпугивает от деревни чудищ похуже.

– И много таких мишек шастает вокруг города?

– Несколько штук наберется; хотя в общем и целом тупорылые медведи предпочитают жить в горах повыше. Они, конечно, и вниз спускаются, ежели приспичит, – рыбку половить в ручьях вокруг Одинокого озера; но в горных лесах для них дичи вполне довольно. Большинство медведей всеядны, однако похоже на то, что тупорылым мишкам требуется более обильный мясной рацион, нежели их собратьям; по крайней мере так считает Хой.

– А этот ваш капитан Хой – он что, естествознание изучал? Не иначе, как разделяет пристрастия нашего старого наставника, профессора Хамфриза из Антробуса?

– Изучает он мир или, скорее, то, что от него осталось, – отозвался Марк, вытягивая грота-шкот. – И, как я понимаю, никаких университетов не оканчивал.

– А какие еще дикие звери водятся в здешней долине? – полюбопытствовал Оливер, окидывая восхищенным взглядом обширные нагорья, спускающиеся к берегу озера.