Я слышу условный стук Жильбера и встаю, чтобы открыть ему дверь. Сегодня утром особенно морозно, и я посинела от холода. Жильбер входит прихрамывая, хлопает руками и притопывает. Вместе с ним врывается порыв ветра, и меня пробивает дрожь. Он идет прямо к плите и энергично раздувает угли.
Я смотрю на него и рассказываю, что какие-то люди из префектуры пытались проникнуть в дом. Он что-то ворчит, потом отвечает:
— Не расстраивайтесь, мадам Роза, сегодня утром они не работают, слишком холодно. Мы можем весь день топить плиту, никто не заметит дыма. Вокруг совершенно пусто. По-моему, стройка на время приостановлена.
Я устраиваюсь поближе к плите, холод, сковавший тело, постепенно отступает. Жильбер что-то разогревает в грязной кастрюле. Аппетитный запах щекочет мне ноздри, в желудке начинает урчать. Почему он все это для меня делает? В ответ на мои осторожные расспросы он ограничивается улыбкой.
После еды он, с кривой улыбкой, протягивает мне письмо. Почтальон с удивлением бродил по кварталу, где улицы сплошь перегорожены. Он не знал, что делать с почтой. Не представляю, как Жильберу удалось заполучить мою корреспонденцию. Это человек, полный загадок, и он обожает меня удивлять.
Как я и думала, это письмо от нашей дочери, написанное больше недели тому назад.
Дорогая мама!
Нас беспокоит ваше отсутствие. Жермена убеждена, что с вами что-то случилось, и я молю Бога, чтобы это было не так. Вы должны были приехать в начале месяца. Все ваши личные вещи уже здесь, а самая громоздкая мебель находится на складе. Лоран слышал, что недалеко от нас продается красивый домик возле реки. Цена совсем невысокая, и нам кажется, что вам будет там хорошо. Вам приятно будет узнать, что в доме, по словам Лорана, нет сырости. И конечно, там найдется место и для Жермены. Рядом живет наша знакомая, очень милая пожилая дама. Но если вы предпочтете остаться у нас, то, разумеется, это тоже возможно.
Дети здоровы и с нетерпением ждут вашего приезда. Клемане прекрасно играет на пианино, а Леон уже учится читать.
Пожалуйста, сообщите подробности вашего приезда. Мы не можем понять, куда вы делись.
Мой супруг уверен, что вам будет полезно для здоровья как можно скорее уехать из Сен-Жерменского предместья и предоставить нам заботу о вас. В вашем возрасте — а ведь вам скоро уже шестьдесят — это просто необходимо сделать. Вы не должны жить в прошлом и погружаться в тоску.
Мы с нетерпением ждем от вас новостей.
Даже ее почерк заставляет меня скрежетать зубами, такой он твердый и суровый. Что делать? Должно быть, у меня был растерянный вид, потому что Жильбер спросил, что случилось. Я объяснила, от кого это письмо и чего хочет Виолетта. Он пожал плечами:
— Напишите ей, мадам Роза. Скажите, что гостите у друзей. Что вы немного задержитесь у них, прежде чем приехать в Тур.
— Но как я отправлю ей письмо? — спросила я.
Опять беспечное пожимание плечами.
— Я отнесу его на почту.
Он покровительственно улыбнулся, обнажив жуткие зубы.
Итак, я пошла за листом бумаги, потом села и написала своей дочери следующее письмо.