Дом, в котором… не гаснет свеча

— Если бы я знал во что втягиваю тебя и впутываю себя, тысячу раз подумал бы.

— Отступиться никогда не поздно.

Они оба смотрели в окно, где свет был потушен, а за пеленой темноты была неизвестность. Пульс скакал, ноги подгибались под гнётом мыслей и весом последствий этого всего.

— Лёша, — начал Юра. — Не прими меня за труса, хотя может я и благодарен этой черте за многое, но не иди. Пожалуйста. Тайное — всегда становится явным. Они выйдут сухими из воды, а ты будешь отгребать по полной.

В ответ на это он лишь уселся на прохладную траву. Силы его покидали от непонятного страха. Чак непонятливо наблюдал за ними.

— Идём. Чёрт с ними с этими кассетами. Есть вещи по важнее.

Юра ничего не сказал, но дал понять, что наконец доволен.

Какое-то время они молчали, между ними было какое-то напряжение, но постепенно оно стало ослабевать.

— Хочу играть для людей просто так. — Вдруг выпал Лёшка. — Хочу играть на улицах прохожим, которые идут куда-то по своим делам, погружённые в житейские проблемы и оторвать, хоть на долю секунды, от их тяжести. И завтра же приступлю.

— Это чудесно. — с гордой улыбкой на лице, хлопнул Юрка товарища по плечу и едва слышно добавил: — Молодчина.

9 глава

Солнце озаряло улицы Ленинграда. Прохожие метались, разбегаясь кто куда. На улице ещё стояла прохлада от прошедшей ночи. С гитарой за спиной и Чаком в ногах, Лёша шёл в центр города. На лице его читалось удовольствие. С минуты на минуту он должен был увидеться с Юркой. Присев на какую-то лавочку, он стал играть первую пришедшую на ум мелодию.

— Что играешь? — прозвучал знакомый голос сзади.

— Не знаю. Что-то на ум навязалось.

— Но звучит чудно.

— Спасибо, — не отрываясь от струн, говорил Лёша. — Ты говори, что чем-то заняться после больницы хочешь.

— Да, и хочу воплотить планы до очередного визита туда.

Он полез рукой в карман и достал небольшую записную книжку, расправил слегка помятые края и протянул её товарищу. Раскрыв ту, он увидел целиком исписанные страницы. Это была проза, а где-то временами попадались стихи.

— Когда мне одиноко, я просто запираюсь в комнате и пишу. Многие покрутили бы у виска, если бы я рассказал об этом, поэтому я молчал. Носил свои записи повсюду за собой и иногда что-то записывал.

— В газете не хочешь публиковать?

— Даже не задумывался.

— Можешь отправить стихотворение, вот это, — сказал тот, указывая на страницу, где был написан стих на шесть столбиков.

— Думаешь?

Он кивнул, опуская глаза на гитару. Юра заёрзал на скамейке, а потом добавил.

— Завтра пойду к ним.

Улыбка озарила лицо Алексея и тот положил руку на плечо друга.

— Молодчина. Когда, ты говоришь, тебя должны положить в больницу?

— Скоро. Очень скоро. Через две недели ложусь под скальпель.

— Всё будет хорошо, пройдут дожди и бури, будет хорошо, наступит день новый. — напевал какую-то непонятную песню Лёша.

— Всё будет хорошо, — пропел тихонько Юра и устремил взгляд куда-то в даль.

Лёша, стоя около того места, где прошёл у них разговор, играл на гитаре, подпевая мелодиям свои тексты. Люди мелькали, кто-то приостанавливался, кто-то проходил мимо, бранясь на своё существование, кто-то и вовсе становился около него и пел знакомые песни, бросая в чехол мелочь.

Вечерело. В воздухе чувствовалась прохлада, небо красилось разными цветами и прохожих становилось всё меньше. Редко проходили взрослые и чаще появлялись подростки. Девушки были ярко разодеты и накрашены, а парни мелькали в своих поношенных спортивных костюмах, которые возможно достались им от старших братьев. Сняв с плеча инструмент, Лёша устало повернулся к Юре. В глазах горел огонь.

— Это было невероятно. — проговорил он и рухнул на скамью.

— Не могу не согласиться, — улыбнулся Юра.

Лёша наклонился к чехлу чтобы выбрать мелочь, которую ему давали в течении дня. Оказалось, там тридцать рублей.

«Не плохо».

— Держи, — звеня монетами, находящимися в ладони, он привлёк внимание товарища.

— Нет, это твои деньги, не могу их взять.

— Бери. Тебе они пригодятся больше, у меня есть.

И высыпал ему в кофту, сложившуюся складками и стал собираться.

10 глава

Спустя несколько дней, перед глазами у Лёши появился новый выпуск газеты. На страничке, где была размещена художественная сторона страны, он заметил стих, а внизу взор его зацепился за имя автора. Юрий Перепелицын. Он поднял голову и глянул в окно. Решился всё-таки.

— Молодчина, — про себя проговорил тот, запивая бутерброд остывшим чаем.

День обещал быть насыщенным, но спешить никуда не хотелось. Уже полчаса он провёл за завтраком, погружаясь в миры своих мыслей и наблюдая за тем, как ветер колышет ветви деревьев, растущих перед окном.

Откуда-то слышались шаги и негромкие разговоры, посапывание пса, свернувшегося у входа и ход настенных часов.

Тик. Тик. Тик.