Дом, в котором пекут круассаны (СИ)

— Это не… — Николас прикусил щёку изнутри и чуть поморщился. — Это не из-за них. Просто я тут подумал… У меня ощущение, что за этим цирком с папарацци последует что-то, но уже от твоего отца. Просто всё это выглядит, как маркетинговый ход. Он же говорил, что хочет направить часть компании в Россию, да? Не кажется ли тебе, что твоё лицо в статьях интернета просто «подогревает» для этой новости? Они увидят уже знакомую фамилию, обратят внимание…

Ада ничего не отвечает. Это было в духе отца. Всё ради процветания бизнеса — и не важно, что дочь будет задыхаться от панической атаки и искать место, где можно будет тихо переждать бурю.

— Поездка загород, отличная идея, Адалин, — пальцы Ника мягко скользнули по плечу Адалин. — Я оставлю тебе флешку. Как будешь готова, так будешь готова. Но не заставляй себя снова погружаться в собственное прошлое, — ножки стула тихо скрипят, когда Николас поднимается на ноги. — Я буду на связи. Если что-то найду или придумаю, обязательно напишу или позвоню. А ты отдыхай. И развлекаться не забывай, — Фейн заговорчески подмигнул Аде, от чего она только глаза и закатила.

Где-то там Николас прощается с Аней и Ильёй. Хлопает входная дверь. А Адалин продолжает сидеть напротив флешки. Они все были правы — лучше будет уехать загород, подальше от шума машин, раздражающего экрана телефона и назойливых мыслей, которые роем пчёл жужжат в голове.

— Всё нормально?

Голос Ильи заставляет Аду чуть запрокинуть голову, чтобы поймать взглядом его тело в проёме дверей.

— Да, всё нормально. Просто как-то… — неприятная горечь осела на корне языка, заставляя Адалин поморщиться и выпрямиться. — А я то надеялась, что испорченного отпуска не будет. И как минимум ещё одно спокойное свидание.

Стрелецкий садится рядом с ней — на то место, где до этого сидел Ник. Улыбается широко, пусть в этой улыбке Адалин и читает что-то грустное и недосказанное.

— Как по мне, нахождение одним, летом, на загородной дачи друга, куда романтичнее, чем блуждание по улицам суетливого города. Устроим вечерний просмотр фильмов и сериалов. Заедем в магазин и купим что-нибудь. Или ты думала, что я так просто сдамся и отдам тебе колечко?

Он щурит глаза, а Адалин улыбается слишком широко, не в силах сопротивляться настроению Ильи.

— Хорошо. Я согласна на просмотр фильмов, но насчет покупок… только при условии, что мы приготовим что-то вместе.

— О, пташка, — Илья запрокидывает голову назад и смеётся. — Я холостяк, который живёт с сестрой-студенткой. Не думаю, что удивлю тебя чем-то лучше жареной картошки с грибами и луком.

— А я бы попробовала.

Стрелецкий перестаёт смеяться, склоняет голову в бок, улыбается, щурится, как будто готов прямо сейчас принять тот вызов, который слышит в голосе Адалин.

— Идёт, пташка. Но сначала мы заедем к Жене и ты возьмёшь хотя бы немного своих вещей. Хотя… — он задумчиво жмёт губы, и его лицо в миг обретает лисьи черты лица. — Я буду совсем не против, если ты решишь, что одежда тебе не нужна вовсе.

22 глава

Сентябрь, 2012 год.

Франция, Париж.

Последний учебный год начался тихо. По крайней мере, для Адалин походы в школу уже не были такими радостными, какими были до этого. Она боялась возвращаться в ставшими серыми коридоры; боялась выходить из класса; и встречаться с братом чаще — тоже боялась. Её радовал лишь тот факт, что в последний учебный год рядом с ней будет Тоин. Хоть одна отрада должна же быть. К сожалению, на этом хорошие новости очень быстро заканчивались.

Ей всё ещё было необходимо оставаться наследницей. Как бы дурно ей не было от этой мысли, как бы её не воротило и не тошнило только от представления о том, что ей снова нужно будет садиться с отцом за один стол… Адалин хотела отказаться. На эмоциях послать отца куда подальше, ударить кулаком по столу и просто сбежать. Ей так хотелось сделать это. Поступиться собственными эмоциями и желаниями, а не голосом разума, роль которого исполнял Ник. Это он сказал ей оставить эмоции за бортом этого корабля; это он сказал ей, что сейчас разумнее будет поступить по-другому. И Адалин послушала. Она продолжила сидеть с отцом за одним столом за завтраком, обедом и ужином; она продолжала делать вид, словно не слышала того разговора практически месяц назад; она продолжала вникать в детали её будущей работы. И с каждым днём такой жизни, ей становилось всё хуже и хуже.