Дом, в котором пекут круассаны

Возбуждённого игривого настроения, словно льющегося из горла шампанского, которое пить залпом просто невозможно. Её тонкие губы обрамляли край конфеты, желтым шариком замершую у каймы ровных зубов. Это выглядит привлекательнее, чем выпяченные груди богатеньких девиц, которые хотят приукрасить их очередной татуировкой. Пальцы за спиной сплетаются в тугой комок. Не сделай он это, то в наглости бы прижал её к себе и забрал всё: и поцелуй, и конфету. Но правила есть правила, поэтому Илья слегка склоняется, осторожно забирает конфетку из её зубов и замирает, заглядывая в глаза. Где-то в голове беззвучно щёлкали часы, вращая секундную стрелку с запоздалой медлительностью, но незнакомка уже отступала, чтобы не сломаться под натиском его пристального взгляда. Юноша выровнялся вслед за ней, перекатил конфету по рту, уводя за щёку и слегка нахмурился, когда кислота стянула рот.

— И как же тебя зовут? Или мне называть тебя маленькой французской пташкой по возвращению к остальным?

Её губы растягиваются в улыбке, когда она замечает сдвинутые к переносице брови от кислоты карамели. Было в этом что-то умилительное и «живое» — доказательство того, что парнишка перед ней живой, и всё это не её больная фантазия. Блондинка тихо смеётся, отодвигаясь чуть назад, чтобы дать и себе, и ему немного пространства и свободы. Так и дышится легче, и мозг не туманит его насыщенные серые глаза. И думается легче… определенно легче.

— Зови меня так, только не на людях, прошу. Пусть это останется между нами, если не хочешь навлечь на себя гнев Жени, — пальцы скользят в карманы кофты — на улице было тепло, и даже немного душно, но мурашки с кожи не хотели сходить, зарываясь в загривок и вытаптывая дорожки по позвоночнику. — Адалин. Меня зовут Адалин. Можно просто Ада, — она лукаво щурит карие глаза.

Сейчас было важно сдержать все свои порывы. Во многом эгоистичные, требовательные, они буквально бились о рёбра изнутри, но Илья не мог разрешить себе быть таким наглым, как вчера в баре. Одно дело укрывать характер под слоем алкоголя, списывая на него и наглость, и властность. А совсем другое — откровенно вести себя с тем, кого знал всего лишь по глазам. Но Илья мог поклясться, что узнает её по этим глазам даже спустя десяток лет. Юноша отвёл взгляд на закат, который плескался у самой каймы домов и вздохнул. Как бы не хотелось тут остаться, им нужно возвращаться до наступления полной темноты. Везти француженку по бездорожью в полумраке, когда здесь запоздало включают уличные фонари — плохая затея. Но ему стало даже немного тоскливо осознавать, что минута уже прошла, а восторг ещё не успел улечься на дне.

Илья вернулся к мотоциклу первым. Почти любовно погладил край, прежде чем перебросить ногу и взяться за шлем. В этом жесте было столько неизмеримой любви, вложенной в это движение, словно не было ему никого ближе и важнее, чем это транспортное средство. Натянув шлем и вскинув забрало, юноша обернулся и посмотрел на девушку. Без него, в свете пламенных оттенков, стоящую в пяти шагах от склона, она выглядела прекрасно.

— Поехали, нужно вернуться, а то мы задержались. Ещё немного и Кириллу придётся ехать и искать нас. А я уверен, что он уже выпил пиво без меня, — спокойно произнёс Илья и стал терпеливо ждать, пока девушка вернётся на исходную позицию. Её медлительность позволяла ему потратить эти секунды на любование видами. Он не так часто находит возможность выбираться сюда, в отличии от своих друзей. К тому же слишком привык жить моментами, а не грёзами о будущем. — Крепче обнимай, птичка, я всё же несу за тебя ответственность.

Адалин не отвечает ничего ему, прикусывая щёку изнутри и улыбаясь под шлемом. Она обхватывает его торс точно так же, как делала это по пути сюда. Но почему то теперь ощущалось это немного по-другому. Девушка сцепляет свои пальцы в замок, упираясь боковиной шлема в спину Ильи. Адреналин снова вспрыснулся в кровь, когда мотоцикл начинает рычать подобно дикому зверю. Адалин задерживает дыхание и снова жмурится, не решаясь сразу открыть глаза.

Двигатель тихо заурчал, когда Илья убрал подножку и прибавил газу. Мотоцикл дёрнулся вперёд, резво развернулся, задним колесом обрамив то место, где они стояли, и стремительно покатился вниз со склона по сухой грунтовой почве, унося их отсюда подальше.

* * *

Ленивые сумерки наступили быстрее, чем Адалин могла подумать. Когда они приехали, на улицу уже опустилась слабая тьма, лишь огоньки домика освещали им дорогу к подъезду. Недавний закат, как показалось Адалин, вообще никак не отразился на небе. Задрав голову, она обнаружила, что темнота не поглотила неба, а звёзды не вспыхнули мелкими точками. Женя с горящими от счастья глазами тут же подлетела к ней, спрашивая исключительно о чувствах и ощущениях во время быстрой езды. Ничего лишнего — и хорошо. Казалось, что Павлецкая вообще не догадывается не о чём, и Аде даже стало на секунду стыдно, что она не призналась ей сразу о том, что с Ильёй они уже знакомы были — пусть и через поцелуй.