Дом Весталок (ЛП)

Она откинула голову назад и набросила полупрозрачную ткань на свою грудь и руки. Я сморгнул, переглотнул – и подумал, что покрывало стоило тех денег, которые я за него выложил.

Экон, переминаясь с ноги на ногу в дверях своей спальни, слушал мой рассказ о сегодняшних событиях. Его утреннее недомогание, кажется, уже прошло, но лицо мальчика оставалось угрюмым. Я поманил его, и он опасливо подошёл ко мне. Протянутый ему красный кожаный мяч Экон схватил охотно, но всё равно не улыбнулся.

-Да, это скромный подарок. Но у меня есть для тебя и другой, побольше…

-Я всё равно не понимаю, - заметила Бетесда. – Ты сказал, что тот белобрысый здоровяк, судя по всему, глупец. Но не мог же он быть настолько глуп, чтобы не отличать один цвет от другого.

-А вот Экон понял, - ответил я, улыбнувшись ему. – Он ещё вчера вечером догадался, но не мог объяснить мне, в чём дело. Он помнил то место из Платона, которое я читал ему несколько месяцев назад, а сам я его позабыл. Но сейчас, думаю, смогу его найти, - я взял свиток, который так и валялся на моём ложе, и принялся читать:

-«Как известно, не все люди видят одни и те же цвета одинаково. Хотя такое случается и редко, но некоторые не могут отличить красный цвет от зелёного, другие путают жёлтый с голубым, а кое-кто не различает оттенки зелёного». Там дальше Платон даёт этому объяснение, но я так и не смог вникнуть в него.

-Значит, тот головорез не отличал голубой цвет от жёлтого? – спросила Бетесда. – Но даже и тогда…

-Понимаешь, вчера ростовщик пришёл в театр, чтобы вытрясти из Статилия долг, угрожая убийством. Вот почему Флавий так встревожился, когда я сказал ему: «Сегодня тебя ждёт настоящий «Клад»!». Он-то думал, что речь идёт о деньгах, которые ему должен Статилий. Представление он смотрел достаточно долго, чтобы понять: Статилий в голубом одеянии играет Мегадора. Ведь признать его голос не так уж трудно. Тогда он отправил убийцу за кулисы, зная, что переулок за храмом Юпитера будет пуст. Убийце он велел подкараулить там актёра в голубом наряде. Думаю, Экон расслышал приказ Флавия – а может, разобрал только слово «голубой». Он уже тогда, в театре, чувствовал неладное, и даже пытался сказать мне об этом – но вокруг нас шумела толпа, а громила шёл прямо по моим ногам. Верно, Экон?

Мальчик кивнул и ударил себя кулаком по ладони: да, именно так всё и было.

-К несчастью для бедного Панурга в жёлтом наряде, убийца не только страдал искажением зрения, но и был необычайно глуп. Чтобы заколоть именно того, кого следует, ему нужно было больше примет, чем один только цвет одежды. А он ни о чём не спросил своего хозяина. Впрочем, даже если бы и спросил – наверняка Флавий поднял бы его на смех и велел исполнять, что приказано – не понимая, в чём тут дело. Убийца подстерёг Панурга в желтом наряде, который был для него голубым – и заколол. Исполнил своё задание и одновременно провалил его.

Статилий же, видя среди зрителей Флавия, зная, что тот собирается его убить, узнав о гибели Панурга и заметив исчезновение громилы – догадался обо всём. Неудивительно, что он был так потрясён смертью раба – ведь убить-то должны были его самого!

-Значит, Панург погиб просто по воле случая? И никто не будет за это наказан? – с грустью спросила Бетесда.

-Не совсем так. Панург был очень ценной собственностью. По закону владельцы убитого раба вправе требовать его полную стоимость с человека, виновного в его смерти. Как я понимаю, Росций и Херея намерены взыскать с ростовщика по сто тысяч сестерциев каждый. Если же он доведёт дело до суда и проиграет, то ему придётся платить двойную сумму. Зная жадность Флавия, рискну предположить, что он предпочтёт не искушать судьбу и заплатит сразу.

-Не слишком тяжкое наказание за бессмысленное убийство.

Я кивнул:

-И не слишком серьёзная плата за гибель такого таланта. Но это единственное правосудие, которое может предложить римский закон, если гражданин убивает раба.

На сад опустилась тяжёлая тишина. После того, как его способности получили признание, Экон всецело заинтересовался кожаным мячом. Он подбросил его, поймал и покачал головой, довольный тем, как мяч лежит в его ладони.

-Да, Экон, я ведь говорил, что у меня есть для тебя и другой подарок, - его глаза вспыхнули. Я похлопал по кошелю с серебром. – Теперь ты будешь избавлен от моих неуклюжих уроков. Каждое утро сюда будет приходить настоящий учитель, чтобы преподавать тебе латынь и греческий. Он будет строг, и ты от него наверняка натерпишься – зато по окончании учёбы будешь читать и писать лучше, чем я. Такой умный мальчик меньшего не заслуживает.

Экон просиял. Мяч из его рук взлетел на небывалую высоту.

На этом история и закончилась – не считая одной мелочи.

Позднее, той же ночью, мы с Бетесдой лежали в постели. Ничто не разделяло нас, кроме тонкого покрывала, пронизанного серебряными нитями. В течение нескольких минут я был полностью доволен своей жизнью и этим миром. Расслабившись, я размышлял вслух:

-Может быть, мне и в самом деле следует усыновить этого мальчика…