Дом Весталок

— Да, своеобразное местечко эта Субура, — заметил Луций Клавдий. — Здесь может случиться решительно всё. Кстати, — без всякого перехода добавил он, — Оппианик и Вулпинус вернулись в Рим.

— А они уезжали?

— Да, в Ларин. Отбыли в тот самый день, когда я встретил их на улице. Они тогда как раз шли к Эсквилинским воротам. Мои люди в Ларине сообщили мне, что Оппианик совал завещание под нос каждому встречному и поперечному, а потом зарегистрировал его на тамошнем Форуме.

— У тебя есть люди в Ларине?

— Мои люди, которых я послал в Ларин, — уточнил Луций. — Понимаешь, я всё думал над твоими словами. И, пожалуй, ты прав: искать правду в суде — пустая трата времени. Адвокаты играют словами как хотят и выворачивают истину наизнанку, лишь бы привлечь на свою сторону судей, и не гнушаются подкупом и запугиванием свидетелей. Нет, на суд надеяться не приходится. Но у меня из головы не идёт тот несчастный юноша, которого убили, ограбили и бросили в мусорную яму. В общем, я решил, что сёстры Азувия должны всё узнать. Вчера под вечер его вольноотпущенники прибыли в Рим.

— Выходит, все в сборе. Оппианик и Вулпинус ведь тоже здесь.

— Да. Оппианик остановился у своего друга на Авентине; а Вулпинус вернулся сюда. — И Луций кивнул на наглухо закрытое окно во втором этаже.

Я уловил нарастающий шум толпы.

— Ага, — заметил Луций, — вот и они!

Их было человек двадцать, если не больше, вооружённых ножами и дубинами. Приблизившись к дому, они принялись колотить в запертые двери, требуя, чтобы их впустили; когда же им не пожелали открыть, они попросту вышибли двери и ворвались внутрь.

Ставни окна во втором этаже распахнулись, и в нём появилось бледное, перекошенное от страха лицо с выпученными глазами. Если Вулпинус и вправду был недурён собой и умел понравиться, то глядя на него сейчас, никто бы этого не сказал. Он судорожно глотнул, словно собираясь с духом, прежде чем сигануть вниз, но тут его схватили за плечи и втянули обратно в комнату. Мгновение спустя его вытолкнули в двери на улицу. Толпа окружила его и погнала перед собой. Уличные торговцы и случайные прохожие, спеша укрыться, сворачивали в проулки. Жильцы в домах распахивали окна и выглядывали посмотреть, что происходит.

— Пошли! — сказал Луций, допивая вино. — Иначе пропустим самое интересное. Лису выкурили из норы, и теперь гончие буду гнать её до самого Форума!

Мы расплатились и вышли. Проходя мимо «Дворца Приапа», я поглядел вверх и заметил Коламбу. Она стояла у окна, захваченная происходящим. Луций тоже заметил её; он помахал ей и широко улыбнулся. Она вздрогнула от неожиданности, потом узнала его и улыбнулась в ответ.

— Пойдём с нами! — прокричал Луций, приложив ладони ко рту.

Она прикусила губу, не решаясь двинуться с места. Луций призывно замахал ей обеими руками. Тогда Коламба исчезла из оконного проёма и в следующий миг выбежала на улицу и подбежала к нам. Следом выскочил её хозяин, яростно потрясая кулаками. Луций в ответ потряс своим кошелем.

А вольноотпущенники гнали Вулпинуса на Форум. Несколько человек держали его в кольце, не давая сбежать; остальные колотили дубинами по стенам домов, и все вместе выкрикивали:

— Убийца! Убийца! Убийца!

Когда они достигли Форума, вид у Вулпинуса был уже совершенно загнанный.

Толкая Вулпинуса друг к другу, вольноотпущенники приблизились туда, где сидят чиновники, в чьи обязанности (которыми, вынужден с сожалением заметить, они пренебрегают), входит следить за порядком на улицах, а также проводить предварительное следствие по делам, связанным с грабежами, разбойными нападениями и убийствами. Ответственный за Субуру, Квинт Манилий, сидел под сенью портика и просматривал кипу пергаментов, когда вольноотпущенники толкнули к нему едва держащегося на ногах от страха Вулпинуса и возбуждённо загомонили все разом, перекрикивая друг друга. Манилий стукнул кулаком по столу и поднял руку, требуя тишины. Все смолкли.

Даже сейчас я не сомневался, что Вулпинус сумеет выйти сухим из воды. Ему стоило лишь всё отрицать, только и всего. Но подлые нередко бывают трусливы; и расчётливые мерзавцы зачастую страшатся возмездия; и не так уж редко случается, что двуногие лисы попадают в расставленные ими же ловушки.

— Да, это я убил его! — прокричал Вулпинус, с плачем бросаясь к Манилию. Оппианик заставил меня! Это была его идея с самого начала — написать поддельное завещание и потом убить Азувия! Это всё он! Приведите сюда Оппианика, заставьте его сказать правду!

Я смотрел Луция Клавдия — невысокого полноватого человека, круглолицего и румяного, с явной плешью и короткими толстыми пальцами. Я по-прежнему не сказал бы, что черты его дышат благородством, или что в них светится ум; но он больше не выглядел ни застенчивым, ни добродушным, ни скучающим. Вид у него был торжествующий, внушительный и даже немного грозный. В этот миг он выглядел тем, кем и был — римским аристократом. И играла на его лице улыбка — так, должно быть, улыбаются поэты, найдя блестящую концовку для поэмы, которую давно вынашивали.

Дальше плохое смешивается с хорошим.