Дом Властвующей

— Милая, я понимаю твой самоотверженный порыв, но, — Евгения печально повела головой, — давай мыслить здраво. Вспомни, за пределами дома магическая регенерация не работает. Даже если его не растерзали до смерти те хищные твари, он всё равно очень скоро погибнет от холода, ибо теперь он обычный смертный. Мне тоже жаль Тиббота, пусть тебе и сложно в это поверить. Я вижу осуждение в твоих глазах и страдание, которые ты испытываешь исключительно в интересах Сатис. Пойми, в сложившихся обстоятельствах мы не можем его спасти.

Шемс отвернулась, поправила на себе одежду, собрала в хвост растрёпанные волосы, скрепив их на затылке. Все движения неестественные, какие-то механические, словно у заводной куклы.

— Это полностью моя вина, значит и моя ответственность, — сказала она мрачно, направляясь к выходу. — Ты как хочешь, а я буду искать способ вернуться за Тибботом, искать до тех пор, пока не умрёт последняя надежда. И я знаю, кто точно не откажет мне в помощи.

— Остановись, Шемс. Сообщать Лльюэллину о вероятной гибели его брата ещё бо́льшая ошибка. Он же убьёт тебя прежде чем до конца дослушает!

— И я на него даже не обижусь, — отозвалась девушка, а затем скрылась за дверью.

Ну почему, когда кто-то срочно нужен, его днём с огнём не сыщешь? Шемс заглянула на кухню, на практике осваивая навыки самоконтроля.

— Не знаете где Лльюэллин? — максимально беззаботным тоном поинтересовалась она у Дарреля и Ионы, застав обоих за привычными им занятиями.

— Прислуживает Властвующей, — ответил Даррель, с любопытством посматривая на девушку, но задавать лишних вопросов не стал, просто залпом осушил свой бокал.

А вот Иона притворятся вежливой не умела, поэтому завидев Шемс, тут же злорадно оскалилась:

— Коль настолько освоилась, то и хватит слоняться без дела. На-ка вот отнеси отвар на второй этаж.

Шемс оторопело хлопнула ресницами, машинально принимая всученный ей закрытый глиняный горшок.

— Да не слушай ты её, — Даррель махнул рукой. — Тебе наверх вообще запрещено подниматься.

— Ага, понятно, — Шемс аккуратно отставила Ионино варево в сторону и поспешила покинуть кухню.

Теперь её план заключался в том, чтобы подловить Лльюэллина, карауля его под лестницей.

Фантастические картины, выполненный Тибботом, глядели со стен немым укором, заставляя сердце изнывать от боли, и время изводило своей бесконечно тянущейся унылой размеренностью. Когда каждая минута на счету — невыносимо ожидание.

Шемс закрыла лицо ладоням и тихонько бормотала самой себе ободряющие слова о том, что всё наладится и будет хорошо. А когда жизнь пойдёт на лад, может быть она даже признается Тибботу, что кажется немножко в него влюблена. Если духу хватит.

Холодный металл коснулся горла, заставляя замереть испуганной мышкой, задержать дыхание и ни единого лишнего движения, чтобы ненароком не лишиться головы. Медленно, стараясь не провоцировать нападавшего, Шемс опустила руки и открыла глаза.

— Согласись, с самого начала у нас сложились натянутые отношения, — злобно прошипела Иона ей в ухо. — Проще говоря, я на дух тебя не переношу. А ты меня. Так ведь? Хотела забрать себе душу Тиббота? Я всё твоё дерьмо насквозь вижу. Ох аукнется это тебе.

Нож продолжал вдавливаться в шею и сохранять выдержку становилось всё труднее. Неужели жизнь может быть такой бессмысленной, а финал бесславным, хоть и вполне закономерным? Поклоняющаяся действительно решилась её убить? Или всего лишь немного покалечить, чтобы ублажить Сатис чужой болью? Уровень напряжённости возрос до такой степени, что казалось вот-вот между ними послышится треск электрических разрядов.

— Зачем запугивать того, кто и так до смерти боится? — Лльюэллин, беззвучно ступая по чёрному лестничному ковролину, в тусклом освещении пролётов, не торопясь спускался вниз. — Аккуратнее, Иона, пока статус девушки не подтверждён не нужно играть с ней, доказывая своё мастерство. К тому же, у Шемс своеобразная логика, так что имей в виду, её непредсказуемость поступков может даже тебя поставить в незавидное положение.

Иона спрятала нож и отступила, позволяя Шемс вздохнуть свободнее, но прежде чем скрыться в своих покоях коварно ухмыльнулась:

— Так вы уверены, что это моя личная инициатива… Ну-ну, ладно, спешить нам некуда. Потешиться при случае успеется.

Шемс, унимая сердце, вглядывалась в черты лица приближающегося мужчины, невозмутимые, без эмоций, будто бы тот давно разучился видеть отличия между добром и злом, радостью и горем, ненавистью и любовью. Только, ну не верилось Шемс, что каждым его действием движет не более чем холоднокровный расчёт.

— Что Иона имела в виду? — спросила у него девушка. — Властвующая приказала вам меня убить?

— Если бы это было так, ты была бы уже мертва, — заверил Лльюэллин, и поскольку Шемс продолжала неосмотрительно стоять прямо у него на пути, позволил своему лицу принять предупреждающее выражение и вспыхнуть опасным огонькам в холодных и прозрачных, как лёд, бирюзовых глазах. — Тебе что-то нужно?

— Н-да… Это насчёт Тиббота, — девушка посмотрела на него с опаской.