Дом Воды и Воздуха (СИ)

– Спасибо, – шепнула она, сама не зная, за что благодарит: за спасение, за то, что все же остановился? Она чуяла запах возбуждения, тяжелый и пряный он окутывал ее как теплый плащ. Его губы были так близко и все же, расстояние казалось непреодолимым. Она моргнула, впервые задавшись вопросом, каков на вкус его поцелуй. Почувствует ли она вкус крови? Остры ли его зубы? Холодна ли кожа?

Ведьма мотнула головой, избавляясь от остатков наваждения. Демон отстранился и отошел, делая вид, что ничего не произошло. Елена полагала что эта внезапная вспышка побочный эффект от поглощения душ, что-то вроде опьянения. Она и сама порой вела себя странно после некоторых чар, земных в особенности. Они взывали к первобытным инстинктам, дремлющим на самом дне души. Примитивным и бескомпромиссным. Найти сильного мужчину и продлить свой род.

Елена спрыгнула на землю, поправила юбку и на негнущихся ногах шагнула в сторону. Открыла дверцу машины и села на водительское сидение. Тело почти не слушалось.

– Вот черт!

– Что там, ноготь сломала? – демон материализовался на пассажирском сидении.

– Если бы! – сказала она, проверяя солнцезащитный козырек. – Ключа нет.

– С вами, современными женщинами столько мороки, проще все делать самому. Все, – многозначительно повторил он. – Кыш, я поведу.

Они поменялись местами, и демон завел машину, соединив какие-то разноцветные проводки.

Елена посмотрела в зеркало заднего вида и увидела распростертые мертвые тела.

– А… а тебе ничего за это не будет?

– За машину? – с иронией утонил он.

– За убийства.

Демон пожал плечами.

– Цель оправдывает средства.

Елена сцепила пальцы. Беспокойство, гнездившееся в районе солнечного сплетения, медленно рассасываясь вместе с увеличивающимся расстоянием.

***

Дверь в комнату приоткрылась и в нее на мгновение просунулась голова, тут же скрывшаяся назад. Кто бы это ни был, он осторожен и боится удара. Через несколько томительно долгих секунд дверь, поскрипывая, открылась полностью. Судя по всему, мой трюк с кругом сработал. Пришлось вычерчивать его куском отколотой штукатурки. Я боялась, что ничего не выйдет.

Стараясь не встретиться с пришельцем глазами, я посмотрела в проем двери. На пороге стояла маленькая, едва мне по грудь фигурка. Невероятно худое тело с грязно-серой кожей прикрывали лохмотья, бывшие когда-то платьем. Закрытые сандалии пришли в негодность, подметки давно просили каши, а длинные черные когти прорвали носки.

Голова наполовину лысая, оставшиеся длинные пряди, свалянные и грязные, унизанные бусинами, цветными нитями и воробьиными перышками – упыри как сороки любят блестящие вещицы и с радостью навешивают их на себя. На лице белесые пятна глаз и черный провал рта с острыми зубами. В руке отвратительно воняющий плюшевый мишка с болтающимся на нитке глазом, пропоротым животом и измазанной кровью мордой.

Понятно, почему дом никто не разворовал. Наверняка воришки закончили жизнь в желудке этого милого ребенка. Ей больше десяти лет, одна достаточно сильна, чтобы расправиться с двумя-тремя людьми, кого-то съесть сразу, а кого-то припасти впрок.

Упырям необходимо мясо, в том числе начавшее подгнивать. Но даже без питания они могут жить десятилетиями, впадая в спячку и просыпаясь, почуяв пищу. Упыриха видно давно сидела без пищи и долго приходила в себя, позволив мне войти и обосноваться здесь.