Дом волчиц

— Тебе не понять, — отвечает Кресса. — Ты не представляешь, каково это. По-твоему, если я никогда не говорю о Космусе, то никогда о нем не думаю? Я скучаю и тоскую по нему каждую секунду. Все время, каждое мгновение я мечтаю лишь снова увидеть его личико. — Она прикладывает ладонь к сердцу, словно зажимая кровавую рану. — Это постоянная, ни с чем не сравнимая боль. Я не могу отдать еще одного ребенка.

Амара и Виктория переглядываются, не зная, как утешить подругу.

— Может, беременность прервется сама собой, — вполголоса говорит Виктория.

— Может быть, — отвечает Кресса, заливая горе вином. — Может быть.

На обратном пути Кресса отделывается от них, чтобы пройтись в одиночестве. Виктория берет Амару за руку и сжимает ее пальцы, словно утопающая.

Септембер

Глава 32

Привези меня в Помпеи, где любовь сладка!

Помпейское граффити

Амара берет фигу с блюда на столе Друзиллы, чистит ее и наслаждается мягкой сладостью на языке. Приближается октябрь. Руфус лежит рядом с ней, согревая ее своим теплом. С тех пор как его родители вернулись из Байи, они стали проводить больше времени в доме Друзиллы. Руфус заверил ее, что рассказал о ней родителям и ему вполне прилично иметь возлюбленную, но, скорее всего, будет лучше, если они не столкнутся друг с другом в атриуме. У его матери забавные взгляды. По ее мнению, для таких целей достаточно домашней рабыни; она не понимает, что такое влюбленность.

Амара была близка к отчаянию, но Друзилла великодушно предложила к их услугам собственный дом. Разумеется, Руфус ей платит. Наверное, здорово сдавать комнаты, а не собственное тело. Она берет со стола еще одну фигу. Сегодня к ним впервые присоединилась Дидона, и жизнь кажется почти счастливой.

— Значит, вы оба карфагеняне? — спрашивает Друзилла, обращаясь к Дидоне и Луцию — богатому молодому человеку, которого пригласила, чтобы с ней свести. Амара подозревает, что он один из бывших любовников самой Друзиллы.

Луций, приподняв бровь, шутя обращается к Дидоне на непонятном языке. Дидона радостно смеется и отвечает на том же наречии. Он довольно улыбается на ее слова и снова поворачивается к Друзилле.

— Похоже на то.

— Как чудесно! — Друзилла хлопает в ладоши. — Какое совпадение!

Сидящий рядом с ней Квинт со вздохом закатывает глаза. Амара никак не может понять, зачем Друзилле — самой обаятельной девушке, которую она когда-либо встречала, — нужен такой заурядный любовник. Должно быть, он куда богаче, чем она думала.

— Вся моя родня родом из Карфагена, — говорит Луций с акцентом, лишь отдаленно похожим на акцент Дидоны. Амара предполагает, что он стоит намного выше ее по общественной лестнице. — Меня сослали в Италию заниматься семейным делом. У нас есть в Кампании несколько точек.

— Ты, наверное, скучаешь по родине, — со смутной тоской произносит Дидона.

Луций отвечает по-карфагенски, очевидно, сделав ей комплимент, и она с улыбкой опускает глаза.

— Тебя ведь похитили? — спрашивает ее Руфус. — Значит, тебя продали незаконно! Я совершенно уверен, что и тебя тоже, — обращается он к Амаре. — Невозможно из дочери врача превратиться в рабыню, ведь так? — Он обводит всех взглядом.

Амара съеживается от стыда. Руфус твердо намерен превратить их жизни в сюжет пьесы Плавта, согласно которому она должна оказаться подходящей ему свободнорожденной невестой. В его воображаемом мире их разделяет не снобизм, а трагедия.

Луций вежливо покашливает.

— Возможно.

— Это вполне вероятно, — лениво произносит Квинт. — В конечном счете кто угодно может попасть в рабство, если не является римским гражданином.

Друзилла меняет тему, прежде чем Руфус успевает возразить:

— Не согласитесь ли вы для нас спеть? Дидона, Амара говорила, что у тебя чудесный голос.

— Только если ты сыграешь на арфе, — отвечает Амара.

— О да, пожалуйста! — восклицает Дидона. — Я так давно хочу послушать твою игру!

Девушки изображают ложную скромность и неохоту, делая друг другу небольшие комплименты и флиртуя с мужчинами в ожидании, пока служанки Друзиллы принесут ей арфу. Дидона и Амара опускаются на ложе рядом с ней. Все выглядит естественно и непринужденно, хотя в действительности они репетировали весь день. Вдали от мужских глаз они полностью отдавались музыке и подбирали самые эффектные позы, пока хозяйка развлекала их шутками над своими любовниками. Поначалу Амара удивлялась доброте Друзиллы, но теперь ей ясно, что постоянный поток гостей позволяет девушке сдавать комнаты и устраивать вечера, поддерживая свою репутацию одной из самых желанных помпейских куртизанок.

Друзилле нет причин бояться, что ее затмит Амара или Дидона. Искусная арфистка, она демонстрирует изящные руки и тонкие пальцы. Соревнуясь с ее чувственным мелодичным голосом, девушки начинают петь еще лучше. Мужчины, вольготно расположившись на ложах, с довольным видом пьют вино и пересмеиваются. Амара с благодарностью замечает, что Руфус почти не смотрит на других девушек, в то время как остальные бесстыдно разглядывают избранниц друг друга.