Дом всех тварей

- Наблюдал за животными. Чтобы узнать, чем они питаются и лечатся, где живут.

- Мы до этого не додумались.

- Я полагал, мне некуда спешить, а вы считали, что пришли сюда ненадолго. Разница стратегий обусловлена в первую очередь этим.

Жидкость в плошке пахла травой и какими-то цитрусами, наощупь она была жгучей, болезненной. Амти обрабатывала раны Шацара его платком, медленно и нежно. Иногда он вздрагивал, но в основном сидел почти неподвижно и ничего не говорил. Амти старалась не смотреть на потолок и стены. Будто жуткий диафильм, думала она, и как Шацар еще не сошел здесь с ума. Он ведь был совсем один.

Амти обрабатывала его раны, и одновременно целовала его в шею, нежно и осторожно. Она больше не испытывала перед ним никакой стыдливости. Ей хотелось ласкать его, обнимать и целовать.

Шацар некоторое время сидел неподвижно, а потом притянул ее к себе и снова поцеловал, в губы, в уголок губ и в щеку. Осторожно погладил по волосам, нежно, как самую большую драгоценность, и Амти не поверила, что так можно обращаться с ней. Что она для кого-то может так много значить.

Амти потерлась щекой о его щеку, коснулась кончика его носа. Они были грязные, голодные, изможденные, но их влекло друг к другу, как никогда прежде.

Шацар гладил Амти по волосам и смотрел ей в глаза. Он редко это делал, ему не нравились прямые взгляды.

- Я так скучала, - шептала Амти. - Шацар, милый, любовь моя.

От огня было тепло, но куда жарче - от его прикосновений. Он смотрел на нее беззащитно, загнанно, израненно, будто что-то хотел сказать, но никак не мог. Как если бы от его способности сохранить сейчас молчание зависела его жизнь.

Он гладил ее, целовал, и она шептала:

- Не говори, ничего не говори, не нужно.

Все это пустое, я знаю, я чувствую.

Шацар коснулся кончика носа Амти, провел пальцем вверх по переносице, она зажмурилась. Казалось, Шацар впервые ее ласкал, не так, как это делают в постели, а проявляя целомудренную нежность.

- Ты сейчас очень красивая, - сказал он. И Амти подумала, что Шацар издевается или говорит просто так, потому что запомнил ее вопрос и заготовил желательный ответ, но его глаза, в которых золотом плясало пламя, в которых отражались тени, говорили совсем о другом.

- Потому что похожа на маму? - засмеялась Амти. Шацар мотнул головой, коснулся губами ее губ.

- Нет. Совсем нет.

Он поцеловал ее в плечо, ткнулся носом в шею, прижав Амти к себе, почти укачивая, как ребенка. Она успокоилась в его руках, и теперь без страха наблюдала за тем, как ветвятся на потолке тени.

Шацар взял из портсигара сигарету, подкурил и выпустил дым, распадающиеся кольца устремились наверх.

- Ты сумел его сохранить? - засмеялась Амти.

- Лучше бы я сохранил пистолет.

Амти взяла у него сигарету, затянулась тоже, потом положила голову ему на плечо, чувствуя, как Шацар гладит ее по спине.

- Что мы теперь будем делать? - прошептала Амти, убаюканная его теплом.

- Найдем твоих друзей, когда настанет день.

Амти ласкала кончиками пальцев его висок, чувствуя биение жилки под кожей. Хотелось надавить и сильно, Амти терзал интерес - что будет. Но Амти не чувствовала никакой вины, ей не было стыдно. Ее мысли, темные фантазии, страхи, все было открыто для него.

Амти чувствовала запах его сигарет, ласковые прикосновения, колкость его щетины, биение его пульса, все это было так запредельно приятно. Шацар не торопясь стянул с Амти платье, поймал ее руку за запястье, поцеловал костяшки пальцев. Расстегнув ее лифчик, Шацар стянул с ее бедер белье, и она осталась обнаженной. Он прекрасно знал ее тело, но сейчас смотрел на нее будто в первый раз. Амти принялась сама раздевать его, так же неторопливо, чуть смущенно.

- Ты считаешь, что я чудовище? - спросил вдруг Шацар. Они оба были обнажены, Амти сидела у него на коленях, и жар от огня разливался по ее телу.

- Ты - мой муж, - ответила она, не торопясь. - И я не буду тебе врать. Но это не значит, что я люблю тебя меньше.

Шацар сидел перед ней, такой близкий и такой любимый, но она все еще не могла сказать ему, что все забыто, все прощено. Она знала: все в мире возвращается. И она любила его, любила самое чудовищное в нем.

Амти склонилась над ним, поцеловала его в щеку, потом коснулась губами его закрытых век. Он медленно гладил ее тело, иногда едва касаясь, иногда сильно прижимая ее к себе. Амти чувствовала себя очень расслабленной, от жара огня и его касаний. Шацар гладил ее грудь, сжимал соски, заставляя Амти ерзать на нем, приподниматься и опускаться, дразня его. Но на этот раз они не спешили, Амти казалось, что она впервые может насладиться им сполна, не чувствуя его отчуждения.

- Знаешь что очень глупо? Если я сниму очки, я буду плохо тебя видеть, - засмеялась Амти. - Я слепотварька. Так меня в школе называли.

Амти не казалось постыдным делиться с ним своими переживаниями и дурацкими воспоминаниями сейчас. Это было естественно.

- Тебе не кажется это смешным? - спросила она.

- Нет.

- Совсем? - спросила она.

- Совсем. Ты очень сексуальная.

- Для мужчины вроде тебя?