Дом золотой

И сразу всем горожанам дал знать – насчет свалки можете не волноваться. Времена пошли тяжелые. Кто меньше волнуется, поживет еще, а психованным посоветовал пить боярышник с пустырником, лист аира жевать еще. Очень успокаивает. В общем – держите себя в руках и не вашего ума это дело. Солите лучше огурцы с перцами! Вот и все пожелания нового ядерного начальника.

А в августе вернулся в Соборск солдатик Эммануил дом охранять и быстренько женился на одной такой, Нинке. Самая красивая на Пухляковской улице. Рыжая, конопатая, глаза, как у рыси, а смеется так, что на вокзале слышно.

– Красивая... Красивая? Если сзади смотреть, и ничего красивого нет! Так, спина на ногах, – приставив козырьком ладонь ко лбу, глядела вслед Нинке Марья Михайловна Подковыркина.

– Ничого в ней нет! Тожа мне раскрасавица, тьфу! – наконец решительно объявила всему миру тетя Маруся и почти успокоилась. Так кипела еще маленько, когда Нинку в алом шелковом халате видела.

А Нинка, не будь дурой, через год родила, через второй родила и – гляди! – снова с животом ходит. И не здоровается с теми, кто ей дифирамбы не поет. Такая супостатка!

Сторожат с мужем Эммануилом дом генерала. А о генерале ни слуху, ни духу. Но вроде жив пока.

Вот бы посмотреть на Тишку, мечтала тетя Фая, когда шла мимо бересклетовского дома с коровою, и одна, и вообще...

А что? Вполне вероятно, ведь не продал генерал свой дом. Может, еще женится, деток наплодит, мужчины они и в старости это могут. Значит, может приехать, вспомнить милый край. Хоть и не ждут его здесь, ну кроме тети Фаи, да и она ждет не генерала, а Тишиньку.

Кошку серую.

Часть II. Охота на старушку

Давайте вернемся на девять лет назад, только в этой главе. И потом сразу же запрыгнем в наши дни.

Ну, пожалуйста.

Тетя Маруся рассказывает

Да, как умерла Файкина мама Катерина, достался ей этот дом. Хороший? Я бы не сказала, но просторный, не то что мой. Шесть окошек супротив моих двух. И с чердаком, и крыша в шифере, не дом – корабль. Фрегат? Ну ладно, фрегат.

Мама ее, Катя, все рассуждала:

– Старый... Ну, старый дом, зато строить не надо, уже есть, стоит, – живи, знай живи! У младшей дочки Зои – квартира в Краснофлотске и дача в Путилове, а у старшенького Юрика – квартира в Москве и дача в Гнилых Прудах. Семьи у обоих, внуки уже покуривают вовсю и пиво хлещут, – так и говорила, да-а.

А Фая, как родилась в тридцать втором году в Соборском роддоме нумер два, так и жила при маме с отцом до войны, а после при маме всю жизнь. Отчего, почему? Видно, на судьбе Фаинке так написано, а против судьбы не всякий мастак губу гнуть.

Достался-то, достался. И документы все на дом на Фаинку мамой оставлены, а только документам цена иной раз – грош, иной раз – два гроша.

В общем, как начала сестра Зоя колобродить, еще маме девять дней не прошло, по судам бегать. Как начал Юра, брат седой, в дверь к Фаине по ночам ломиться, кричать, с пьяным сыном приезжать, грозиться расправой.

– Мама мне весь дом обещала! – доказывала Зоя в судах, горсовете и зачем-то сторожу на кладбище. – Мне, и только мне. Ну и Юре часть коровника! – прочитав в сотый раз пустое для себя завещание, настойчиво тарабанила Зоя всем желающим покопаться и рассудить чужую жизнь.

До сих пор не пойму – за что? Ведь Файка не вечная, все равно помрет – им все оставит. Прямо как с цепи сорвались из квартир да из дач своих.

Кто их знает, ты их сама спроси, я не смогла. Побоялася. У них глаза, как фары велосипедные, что у Юры, брата старшего, что у Зои, младшей сестры.

Да. Да...

Тетя Маруся пожевала кончик платка, раздумала дальше говорить и пошла спать к себе за печку.

* * *

Этот дом из столетней лиственницы с большим земляным подполом, в котором хранили картошку и буряки всю долгую зиму, стал камнем преткновения девять лет назад, как отдала Богу душу Катерина Николаевна Хвостова.

Ах, этот дом, старый дом...

Комендант

Зоин муж Валентин всю жизнь проработал комендантом – общежития, гостиницы, института, территории.

Такая должность – комендант. Превосходная, между прочим, должность. Пониже, конечно, директора, но значительно выше завхоза. Мало кто усомнится, что комендант – начальник. А кто же еще?

Пусть и с небольшими полномочиями, зато и ответственность не в пример меньше. Знай командуй дворниками, сантехниками, уборщицами и прочими «говночистами».

Но если раньше коменданты были практически везде, то сейчас их количество значительно сократилось. Особенно когда случился на России дикий капитализм, многих комендантов попросили найти себе другую возможность поработать всласть.

Последняя должность Валентина Михайловича – комендант туннеля по Гражданской обороне – благополучно исчезла из штата химкомбината, к которому был прикреплен пыльный и гулкий туннель-склад, с железной дорогой внутри и двумя сотнями дверей, которые не открывались годами.

У Валентина Михайловича забрали ключи, он освободил кабинет в «скворечнике» над туннелем, а через месяц с почестями отправили на пенсию с вручением ценного подарка – вазы синего стекла и трех подсолнухов в ней.