Дома стены помогают

Степаша стала бывать у них, как и пообещала, регулярно, раз в две недели.

Ей не надо было долго растолковывать, что и как следует сделать, все сама превосходно знала: приходила она нередко тогда, когда оба, и Марина и Алексей, были на работе, ключ для нее оставляли у соседки, в квартире рядом, убирала в комнате, в коридоре, на кухне, порой даже готовила обед, стирала кое-какую мелочь: салфетки, кухонные полотенца, косынку или шарфик. Однажды постирала и погладила три Алексеевы рубашки, любо-дорого было поглядеть, рубашки будто только-только из «Снежинки».

Марина не могла нахвалиться на Степашу, и Алексей говорил:

— В самом деле, нам с этой девочкой повезло как никому!

— Я в маму, — рассказывала Степаша, — мама у меня тоже умелая — огонь…

Однажды вечером Алексей купил три билета в кино, сказал:

— Кажется, завтра придет Степаша?

— Должна, — ответила Марина.

— Вот мы порадуем ее, пойдем все вместе в кино. Говорят, картина просто замечательная…

— Какой ты, — сказала Марина, восторженно глядя на Алексея, — какой ты, Алеша, замечательный. Всегда обо всем подумаешь…

Обняла его, крепко поцеловала. В самом деле, что за человек, какая необыкновенная чуткость, отзывчивость, право, должно быть, один такой на сто тысяч или даже на целый миллион!

Степаша пришла, как и обещала, рано утром, Марина сказала ей:

— Не уходи, Степаша, сегодня, когда мы вернемся домой, пойдем все вместе в кино.

Глаза Степаши радостно блеснули.

— Ну, неужели? А на какую картину?

— «Карнавал», слыхала?

— Еще бы нет. На «Карнавал» билетов не достанешь…

Внезапно лицо ее омрачилось:

— Нет, не смогу пойти, совсем забыла…

— Что забыла? — спросила Марина.

— Мне надо ехать на вокзал, маме посылку в Воронеж отправить…

— А завтра нельзя?

Степаша покачала головой:

— Надо же так: наш воронежский именно сегодня уезжает, я хотела с ним маме конфет передать, апельсинов кило, у меня братишка любит апельсины, и еще я купила импортный стиральный порошок, очень хороший…

— Жаль, — сказала Марина, — Алексей Петрович взял три билета, рассчитывая и на тебя тоже.

— И мне жаль, — вздохнула Степаша.

Вечером, возвращаясь из кино, Марина сказала Алексею:

— Наша Степаша, оказывается, к тому же еще и заботливая дочь, хоть любит покритиковать свою мать.

— Ты всегда и во всем ищешь хорошую сторону, — усмехнулся Алексей, впрочем, тут же согласился с Мариной: — Вообще-то это совсем неплохо.

— Что неплохо?

— То, что ты любишь искать хорошее. Но я не спорю, наверно, Степаша и вправду хорошая дочь, это на нее похоже…

А в кино они как-то пошли все вместе, на этот раз сама Степаша позаботилась, пришла к ним, объявила:

— Приглашаю вас завтра на французскую картину, все говорят, обалденная…

— Степаша, ну что за выражение, — сказала Марина, — ты же культурная девочка, а говоришь, словно…

Она замялась, Степаша подхватила, смеясь:

— Словно из глухой провинции, не правда ли?

— Я совсем не то хотела сказать, — смутилась Марина, но Степаша снова повторила:

— Словно из глухой провинции. А разве я не из провинции, если так подумать?

Она отличалась врожденным умом, была бесспорно тактична, умела не замечать того, чего не следовало, вовремя смолчать или же вовремя сказать нужное слово. Но больше всего в ней подкупала ее искренность, которой невозможно было не верить. И еще — абсолютная, так редко встречающаяся в наши дни правдивость. Она могла смолчать, но не солгать, сама признавалась:

— Мне все подруги всегда говорили: быть такой, как ты, невыгодно. Но себя не переделаешь…

— Чем же невыгодно? — спрашивала Марина, и Степаша поясняла подробно:

— Например, не выучу уроки в школе, надо бы сказать: я болела, мама болела, брат чуть не утонул, у нас там были такие девочки, каждую неделю кого-нибудь хоронили, и, представьте, учителя им верили. А я, если не выучу, так говорю как есть: «Не было времени… Очень устала, весь день пришлось стирать». Или прямо так и врежу: «Не хотелось учить, просто ни в какую…» А еще мама приведет домой нового хахаля, спросит меня потом:

— Как он тебе?

А я прямо так, в открытую:

— Мне не очень.

Она обижается и ему зачем-то передаст, мама у меня такая же: что на уме, то и на языке, не умеет ничего скрывать, вот и получается конфликт.

— Я тоже не дипломат, — говорила Марина, — но ты, Степаша, по-моему, чемпион по прямоте.

Степаша соглашалась с нею:

— И я тоже так считаю.

Марина ловила себя на том, что все больше привыкает к Степаше, непритворно скучая, когда ее нет. Однажды Алексей тоже признался, без Степаши в их доме как-то пустовато.

Вот тогда Марина решила: надо непременно ребенка. Во что бы то ни стало. Разумеется, ребенок осложнит их жизнь, может быть, даже придется на какое-то время уйти с работы и жить на одну лишь зарплату Алексея, но как бы там ни было, а ребенок нужен.

Пока что ребенком в доме стала Степаша.

Было так отрадно побаловать девочку какой-то обновкой, сводить ее в театр, достать для нее билеты в цирк.

Степаша умела радоваться каждому пустяку, новой кофточке, шарфику, тапочкам, даже пирожному, даже самому обыкновенному шоколадному батончику с кремовой начинкой.