Домашняя дипломатия, или Как установить отношения между родителями и детьми

К сожалению, маме мнимого шизоида Пивоводова не повезло: если бы ее сын стал «автоматическим конформистом» по другому образцу (например, по образцу эпилептоидному), он, может, и достиг бы высокого социального положения: стал бы большим начальником, руководил бы учреждением, раздавал должности и прикармливал полезных ему людей. В общем, маме было бы чем насладиться. Да и Пивоводов бы не пострадал. Ведь у него по сути дела не сформировалось достаточной индивидуальности, чтобы он выбирал свой путь, ориентируясь на личные, независимые ориентиры. Он с самого начала шел туда, куда указывала дорогая мамочка. А ей нравились интеллектуалы. И она не умела просчитывать варианты, чтобы как следует составить план жизненного пути для своего инфантильного и безличного сына.

Это, конечно, весьма удобно: подниматься по социальной лестнице, постепенно приближаясь к социальному характеру. Но в то же время вместо подлинного «Я» у вас формируется «псевдо–Я», или, как называл его Карл Юнг, «маска», «персона». Притом, что носить маску – одно, а быть ею – другое. Между индивидуальностью и «автоматом» лежит минное поле депрессий. Личность не отдает своих неповторимых черт без борьбы и без мучительных переживаний. Каждый врач знает: боль есть сигнал об опасности. Поэтому стоит время от времени прислушиваться: не болит ли у меня душа? Если мне скверно, то почему? Конечно, не надо доводить себя до ипохондрии, но быть внимательным к своей персоне – дело важное и нужное.

Индивидуальный компонент держит человека на плаву во все времена и при всяких нравах. Человек выжил, потому что оставался собой.

И не надо полагать, что Пивоводов – редкостный дурак и бездарь. Он обычный дурак и бездарь. В поведении Пивоводова четко прослеживается среднестатистическая картина задержки развития личности. Он инфантилен и глуп, но изображает продвинутость, имитируя созидательную деятельность. Есть и другие формы имитации. Например, имитация критики – подростковый снобизм – тоже крайне распространенный прием. И далеко не все замечают, как они впадают в снобизм и для чего им нужен снобизм.

Ничего не делать, ничего не говорить, не быть никем

Да, это верный способ избежать критики. Своего рода нирвана недосягаемости. Или недосягаемая нирвана? В общем, попавшего в нее невозможно достать, но в нее нельзя попасть. И потому любая фигура, в том числе и культовая, регулярно подвергается критике. Между прочим, Артур Шопенгауэр с высоты своего отрицания научного познания слепой воли, вершащей судьбу мира, снисходительно предлагал «воздерживаться в беседе от всяких критических, хотя бы и доброжелательных, замечаний: обидеть человека – легко, исправить же его – трудно, если не невозможно». И снова ошибался, как и в своем представлении о гениальном в ребенке и детском в гении. Видите, как этой фразой мы продемонстрировали невозможность человеческого существования без критики? Правда, вряд ли кому–то из ныне живущих светит беседа с Шопенгауэром, ныне покойным. А за глаза отчего ж не покритиковать? Немецкому идеалисту от этого ни холодно, ни жарко – там, где он сейчас пребывает.

Но, если без шуток, мы бы хотели предупредить нашего читателя: будьте внимательнее и деликатнее в разговоре с живым человеком. Особенно если перед вами — сензитив, остро, почти болезненно воспринимающий окружающее. А в детстве все мы сензитивы. Истероидный и психастеноидный компоненты в той или иной мере присутствуют в сознании каждого ребенка. Он не просто чувствителен, он сверхчувствителен. Поэтому, уважаемое молодое поколение! Будьте тактичнее со своими детьми, когда настанет время их воспитывать. Даже если их манеры покажутся вам, мягко говоря, неадекватными или попросту нелепыми, словно плохая пародия на мышление и поведение старших. Каждый человек, прежде чем его индивидуальность сложится, непременно проходит этап «имитации взрослости». Кто–то с упоением примеряет вещи родителей — и без конца крутится перед зеркалом, шаркая огромными, точно лыжи, мамашиными туфлями и тряся длиннющим шлейфом, который, будучи надет на законную хозяйку, оказывается юбкой–годе. Другие пытаются курить уворованные у родных и близких разномастные сигареты — и перхая, словно овца, пораженная аллергией на растительность, уверяют уважаемую публику в песочнице, что курение – сказочно приятное занятие.