Домашняя жизнь русских царей

1678 г., марта 11-го, скроено потешное знамя в дорогах осиновых ясских да в червчатых кармазиновых...

1679 г., 15 мая, стрельник Василий Емельянов сделал шесть гнезд (стрел) северег и томаров к шести лучкам недомерочкам жильничкам и выкрасил их шафраном; а лучник Алешка Кондратов делал к тем лукам тетивы... 30 ноября сабельного дела придельщики Прохор Иванов с товарищи делали царевичу Петру из клена и из липы потешные сабли, полоши и кончары и топорки, а станочного дела мастер Андрей Васильев делал из липы пару пистолей да пару карабинов потешные. 9 декабря иконописец Тимофей Резанец писал царевичу Петру всякие потешные игры. 22 декабря живописец Дорофей Ермолаев писал красками два топорка, булаву, шестопер, пистоль, карабин, потешные деревянные...

Петр с самых ранних лет был окружен товарищами-ровесниками. Количество потешных знамен, прапорцов, барабанцов и т. п. показывает, что все это заготовлялось на целый маленький полк. Ровесники-робятки были спальники, стольники, карлики, составлявшие обычный детский штат каждого из царевичей и разделявшие с ним детские игры. За исключением карликов, они набирались из детей бояр и особенно из родственников царицы, близких или дальних, которых она выбирала к себе в стольники и тем приближала ко двору свое родство.

Вот имена некоторых из спальников и стольников, находившихся в числе «робяток» при Петре в первое время: Нарышкины – Лев, Мартемьян, Федор Кирилловы; Василий, Андрей, Семен Федоровы; Кирила Алексеев, Иван Иванов; Гаврила Головкин, сын постельничего Ивана Семеновича Головкина; Автамон Головин, Андрей Матвеев, князь Андрей

Михайлович Черкасский, князь Василий Лаврентьевич Мещерский, князь Иван Данилович Великого-Гагин, князь Иван Иванович Голицын, Иван Родионович Стрешнев; кроме того – Григорий Федорович Балакирев, справлявший должность стряпчего у крюка; карлы: Никита Гаврилов Комар, Василий Родионов, Иван и Емельян Кондратьевы.

На четвертом году царевич является уже полковником, полк набран был из более старших, чем он, и назван его именем – Петров полк. Военное дело требует строгого порядка, строгой точности и отчетливости в поступках и действиях, строгого подчинения общему строю дела,– одним словом, требует всего того, что воспитывает, укрепляет и укореняет чувство долга. Можно с достоверностью полагать, что все это в отношении воспитания детей в царском быту было совершенной новостью во дворце царя Алексея Михайловича. Известно, что и прежде царевичи потешались воинскими играми, и до этого времени они, может быть, начальствовали маленькой ратью из спальников и стольников, но тем не менее в этом, собственно царедворческом, полку они все-таки оставались царевичами. Между малолетной ратью и ими существовало всегда огромное расстояние, которое не представляло ни одной точки, где бы возможно было уравнение отношений царственного ребенка с детьми царедворцев. Мы видели, что игры Петра начались с того же; ему набраны для забавы дети царедворцев.

Новый полк, сформированный по правилам дисциплины, был шагом вперед, и шагом весьма важным по своим последствиям. Трехлетний полковник, являясь с полковым рапортом к государю-отцу, мог ясно представлять себе, что он уже не только царевич-сын, но и простой солдат, несущий свои обязанность, службу, долг. Таким, как кажется на первый взгляд, мелким различием в положении ребенка нельзя пренебрегать, особенно когда желаем выяснить сколько-нибудь причины того или другого направления в его развитии. Новое положение вслед за собой влечет и новое понятие, новое представление в уме о своем значении, о своих отношениях к другим.

А. Кившенко. Петр I за рулем парусного ботика на Яузе-реке

Что маленький Петр так именно понимал свои воинские игры, это доказывается тем, что он, с каждым годом, все более и более расширял круг этих игр и восходил постепенно от простого полкового учения ружейным выметкам и разным приемам фронта, ручным ухватам, как тогда выражались, к артиллерийской стрельбе, к инженерному делу, к созиданию земляных окопов и крепостей, к осаде и штурмованию этих укреплений, к разным эволюциям на воде и к мореходству. В таком понимании своей забавы он решительно расходился с мнением века, со своими современниками, которые уже гораздо после узнали значение этих, как бы пустяшных, одним словом, потешных дел гениального ребенка.