Домашняя жизнь русских царей

«Первому – послу Станиславу Казимиру, Беневскому воеводе: первая подача крыло лебяжье, вторая – пирог осыпной, третья – жаворонки (хлебное), четвертая – гусь. Второму послу Киприяну Павлу: первая подача – пирог осыпной, вторая – жаворонки, третья – ходило лебяжьи, четвертая – уха черная. Третьему послу Владиславу Шмелингу: первая подача – гусь, вторая – куря индейское, третья – мисенное, четвертая – курник с изросцами».

Королевским дворянам подано: кому пирог, кому гусь, кому куря, жаворонки, лебяжья хлупь и т. п.

В течение обеда подачи раздавались четыре раза. Вслед за подачами на все столы подавали яства в великом изобилии, но, по замечанию иностранцев, без соблюдения порядка, какое блюдо за каким должно следовать, подавали сначала жаркое или холодное, потом ухи, похлебки и т. д., ставили на столы столько, сколько могло уставиться; гости кушали, что кому нравилось. Великое изобилие яств и напитков за царским столом всегда изумляло иностранцев. Количество подаваемых блюд (порций) простиралось иногда до пятисот; и, как бы много гостей ни было, всегда число блюд несоразмерно было велико по сравнению с числом гостей. Причиной этому был обычай царей рассылать подачи не только всем присутствующим, но даже и отсутствующим, всем тем, кому государь хотел оказать свою милость и благоволение. По свидетельству Котошихина, на все такие подачи и на все столы про государя, царицу и их детей каждый день обычно выходило больше трех тысяч яств, кроме столов праздничных и вообще торжественных.

Каждое блюдо составляло собственно порцию, или, по-старинному, еству, на две особы с излишком. За столом, большей частью два гостя, соседи друг другу, ели с одного блюда. Есть с кем с одного блюда принималось также за известную меру почести; есть с одного блюда с хозяином дома или вообще со старшим представляло немалую честь для младшего гостя. За царским столом возникали иногда по этому случаю почестные счеты. Так, однажды за столом у царя Федора Ивановича рязанский епископ весьма был оскорблен, что архиепископ Ростовский не дал ему есть с одного с ним блюда, и присовокупил в челобитной по этому поводу, что он при царе Иване Васильевиче едал с одного блюда и с новгородским архиепископом.

После первых блюд кушанья следовала первая подача вина. Государь посылал каждому из почетных гостей кубок, наполненный фряжским вином романеею, бастром, рейнским, мальвазиею и др. Подачи вина сопровождались теми же обрядами и тем же сказываньем, как и при рассылке кушаний.

«Когда обед зайдет за половину (говорит Маржерет) и царь разошлет гостям снова по большой чаше с каким-нибудь красным медом (он бывает разных сортов), тогда приносят и ставят по столам огромные серебряные ведра с белым медом, который черпают ковшами. По мере того как одни сосуды опоражниваются, подают другие – с напитками, более или менее крепкими, по желанию пирующих. За сим царь посылает каждому гостю третью чашу – с крепким медом или ароматным вином, а по окончании обеда – четвертую и последнюю, наполненную паточным медом, напитком весьма вкусным, легким и, как вода ключевая, прозрачным»¹⁰³.

Число всех подач вина и меда простиралось иногда до девяти: три подачи фряжских вин, три подачи красных медов и три подачи белых медов¹⁰⁴.

При каждом сказывании царской подачи все вставали и кланялись государю. Эта церемония так часто происходила, замечает Барберини, что, вместо того чтоб досыта наесться, от беспрестанного вставания час от часу только более усиливался аппетит. За церемониальными посольскими столами провозглашались, кроме того, чаши или тосты сначала за здоровье и про братскую любовь государя, от которого приезжал посол, и потом за многолетнее здоровье самого царя, за здоровье царевича-наследника, за здоровье бояр, послов и пр. При столах, даваемых гостям, которых значение не требовало равной с государем почести, заздравную чашу пили сначала за государя, а потом уже про здоровье почетного гостя.

За праздничными обыкновенными столами, без иноземных гостей, пили только одну чашу государеву.