Домашняя жизнь русских царей

Мы увидим, что и каменный дворец, построенный на месте деревянного итальянскими архитекторами в конце XV века, нисколько не отличался от привычного. Вместо деревянных были построены такие же, только более большие, клети, гридни, горницы, названные палатами. Клеть, изба и здесь послужила неизменным образцом, который не допустил связать в одно целое, в один общий цельный план отдельные комнаты нового дворца, как, например, парадные приемные и жилые покои. Они были по-прежнему размещены по образцу хором, отдельно, как размещались во дворах избы и клети, в зависимости от местного удобства и неизменных требований и условий тогдашнего быта, которые уже заранее указывали места для той или другой постройки. Традиционными оставались даже названия; так, нижние этажи каменных зданий по-прежнему именовались подклетами, хотя были всегда со сводами и только по своему размещению соответствовали подклетам деревянных хором. Крыльца и при каменных палатах сохранили свое древнее значение хоромного крыла и ставились в точном соответствии деревянным крыльцам, каким, например, было крыльцо при Грановитой палате, названное Красным. Но что особенно напоминало древний характер хоромных строений – это переходы или открытые сени, которые и в каменном дворце, из-за отделенности разных палат и зданий, составляли такую же необходимость, как и в хоромах деревянных.

Мы сказали, что в конце XV века на месте великокняжеского деревянного дворца воздвигнут каменный дворец. Мысль построить каменный дворец возникла вследствие новых потребностей, вызванных новым политическим положением московского государя. В конце XV века великий князь Московский сделался самодержцем всея Руси; к Москве стали постепенно присоединяться разные области Древней Руси, жившие до тех пор независимо, самостоятельно. Мысль о самодержавии московского государя с каждым днем становилась более весомой, более значимой, а вместе с этим и государев дворец в Москве получал совершенно другое значение. Прежние формы, прежние обряды великокняжеского быта становились недостаточными в жизни государя-самодержца. Более того, это новое, государственное направление, только что возникшее в Москве естественным ходом ее истории, было приведено в полную сознательность и определенность с приездом в Москву греческой царевны Софьи Палеолог, с которою великий князь Иван Васильевич вступил в супружество. Последствия этого брака, имевшие важное значение в государственном отношении, не менее важны были и в частном быту московского государя: его двор и дворец с этого времени стали постепенно преобразовываться, заимствуя многое от угасшей Византии. Притом этот брак завязал самые тесные сношения Москвы с европейскими государствами; начались частые приезды иноземных послов, прием которых, при новых политических отношениях московского государя, требовал большей церемониальности, большего великолепия; поэтому новый дворец, более обширный и более соответствующий новым потребностям, был необходим.