Домашний быт русских цариц в XVI и XVII столетиях

24 Апреля стали разыскивать почерк руки этих писем. Государь велел оказать дьякам и подьячим всех тогдашних приказов из одного письма две строки, а из другого письма подпись; и взять у них сказки на письме о том, кто письма писал, т. е. чей почерк можно в них узнать. Выбранные две строки заключали в себе следующие; 1) «достойно поднести царю или ближнему человеку, не смотря; 2) рад бы я сам объявил и у нево писма вынел и к иным великим делам». Подпись была: «Артемошка», вероятно намекавшая на Артамона Сергеевича Матвеева, родственника Нарышкиной. Таким способом собраны были почерки всех приказных, служивших тогда в Москве. Сходство почерка падало на иных подьячих, напр. на Бориска Мыконкина, о котором товарищ говорил: «и я его письмо видал, как он писывал набело, не борзясь, с береженьем, и наскоро, мелко и разметисто». Но полного сходства не оказывалось ни у кого. О некоторых почерках замечали: «из всего письма иные есть, оны, почерком понаходят, а все, чтобы впрямь было одно письмо, не сходится».

Наконец, 26 апреля, воровские письма были оказаны на Постельном крыльце всему служилому сословию, при чем публично сказан был следующий государев указ: «и вам бы, памятуя Господа Бога и святую соборную и апостольскую церковь и его государево крестное целованье, осмотря тех воровских писем признак всякими мерами, кто где такие воровские письма видал или кто подметывал, сыскивали бы про то всякими мерами. И кто из вас про такое воровское письмо проведает и ему в. государю известит и того вора обличит или где, сведав его, поймав, приведет, и в. государь пожалует его своим государевым жалованьем. А буде про того вора не проведаете и государю не известите, и от него в. государя за то вам быть в великой опале и в конечном в самом раззоренье безо всякого милосердия и пощады». Очень трудно было открыть и обозначить этого вора, потому что, без всякого сомнения, он скрывался в самых царских палатах, в какой либо из личностей, заседавших в самой царской думе. Мелкое дворянство отозвалось на все эти беспокойные и тягостные для неповинных людей розыски следующим образом. Некто Петр Кокорев говорил: «лучшеб они девиц своих в воду пересажали, нежели их в Верх к смотру привозили!» Государь, по этому случаю, велел, в прибавку к своему указу, объявить на Постельном крыльце: «а непристойных слов таких, как Петр Кокорев говорил, не говорить, что девиц своих девок к смотру привозили напрасно, лучшеб их в воду пересажали, а не в Верх привозили».

Как и чем окончилось это дело, нам неизвестно [129]; но по всему вероятию об этом же деле говорит и Арт. Серг. Матвеев в своей третьей челобитной к царю Федору Алексеевичу, в которой между прочим пишет: «а и я, холоп твой, от ненавидящих и завидящих при отце твоем государе не много не пострадал: такожде воры, составя письмо воровское подметное, кинули в грановитых сенях и в проходных, и хотели учинить Божией воле и отца твоего государева намерению к супружеству второму браку препону, а написали в письме коренья… в то время завидящии мне всячески умышляли чем бы отлучить от вашея государские милости…»

Эта препона ко второму браку царя Алексея, на Нарышкиной, ограничилась однако ж тем только, что свадьба должна была совершиться месяцев девять спустя после избрания невесты, именно 22 генваря 1671 года.

Должно полагать, что это была уже последняя препона в избрании царских невест, ибо с этого времени мы не встречаем никаких сведений о каких либо помешках царскому браку.

О первом браке царя Федора Алексеевича современники свидетельствуют, что для избрания невесты он, по обыкновению приказал собрать всех прелестнейших девиц своего царства, что ему предлагали многих княжен знатного происхождения, но он выбрал незнатную девицу Агафию Семеновну Грушецкую, что бракосочетание происходило без всякого великолепия и царской двор оставался несколько дней недоступным [130]. В расходных дворцовых записках этого времени находим имена избранных невест, которым после государь выдал подарки: «14 августа 1680 г. великого государя жалованья дано девицам, которые были в выборе в прошлом в 188 г. в июле месяце.

По зарбаву серебреному, да по отласу, да по камке, мерою по 10 аршин: Боярина князь Фед. Фед. Куракина двум дочерям, княжне Анне Фед., да княжне Марфе Федор. Боярина Ивана Богдановича Хитрово дочери Василисе Ивановне. Окольничего кн. Данила Степановича Великого — Гаина. Отвозил Думныий дворянин Никита Иванович Акинфов.

По объяри мерою по 5 арш., по камке мерою по 10 арш.: Стольников: князь Никиты княж Иванова сына Ростовского. (Взял Василий Фокин Грушецкой). Князь Семена Княж Юрьева сына Звенигородского дочери. Федора Иванова сына Головленкова дочери. Петра Андреева сына Измайлова дочери. Ивана Поликарпова сына Полтева дочери. Михаила Тимофеева сына Измайлова (дочери). Онофрея Денисьева дочери. Отвозил к ним дьяк Корнила Петров.