Домашний и дикий (СИ)

Двери разъехались, и оттуда, сияя белоснежной шерсткой и черно-серебряными мундирчиками, вышли имперские стражники. Дайме нашел глазами Линчи и помахал ему, а тот подмигнул в ответ и сделал очень важный вид. Конечно, ему было чем гордиться, на такое ответственное задание слетал. И в космосе побывал, Дайме так ему завидовал.

Вслед за стражниками, робко оглядываясь и прикрывая лапами глаза от вспышек, начали выходить спасенные неки. Дайме встал на цыпочки, а потом, увидев спускающегося Кариона-принца, проскользнул в его свиту.

Сердце его билось сильно-сильно, заглушая даже любезную речь хищно скалящегося принца. Дайме, кстати, принимал участие в ее составлении. Высокоранговые члены имперского клана были не очень сильны в межгалактических любезностях, и все публичные выступления для них писала специальная команда, куда взяли и Дайме.

Но сейчас Дайме не отслеживал реакцию журналистов и не прислушивался к их нахальным вопросам. Он искал глазами двух неков, одного иссиня-черного, а другого дымчато-серого, и все не находил их. Но Линчи же писал ему, что их удалось спасти… Дайме посмотрел на Линчи, и тот шевельнул ушами, указывая ими на двери.

А потом Дайме увидел их, осторожно выглядывающих и держащихся за лапы. “Папа, папа”, прошептал Дайме, сглатывая огромный комок, вдруг образовавшийся в горле.

— Имперский дом позаботится о тех, у кого нет родичей. Пока они не найдут себе новые кланы, — сказал в это время Карион-принц и гордо взмахнул хвостом, удаляясь.

И это послужило сигналом для Дайме — он вышел вперед, протягивая лапы к своим родителям, а вспышки камер плавились и плыли в его глазах от слез. И черный с серым неки тоже увидели его и пошли навстречу, неуверенно улыбаясь. Дайме сорвался на бег и влетел в их объятия, такие же мягкие и ласковые, как и три года назад, когда Дайме последний раз видел их. Как мог их человек продать их, после стольких лет вместе. Рядом обнимались со своими найденными родственниками другие неки.

— А меня поцеловать, — сказал подошедший к ним Линчи, и Дайме счастливо лизнул любимого в губы:

— Ты такой молодец.

Уже по пути домой Дайме задал родителям давно мучащий его вопрос:

— А я был у вас единственным нечонком?

— У нас у каждого по три родилось после первого гона, — сказал один из них после долгого молчания и опустил черные уши.

— Ты был самым красивым и ласковым, — слабо улыбнулся серый папа.

В детстве Дайме их так и называл — черный-папа, серый-папа.

— А когда вам исполнилось по три года, твои братишки исчезли.

— И мы больше не стали заводить новых, — прошептал серый, кусая губы.

— Сволочи! — жутко зарычал Линчи.

Родители испуганно прижали уши.

— Мы же не знали, — жалобно мяукнул черный, а серый заплакал, прижимая лапы к лицу.

Дайме подумал, что, наверное, черный папа — его первый, а серый — второй, по семени. Ведь расцветка обычно так передается. И значит все нечата серого папы сгинули.

— Линчи не о вас, он на людей ругается, — прошептал он, протягивая к ним лапы.

— Да… на людей, — растерянно пробормотал Линчи.

— А правда, что вы в своем доме живете и без человека? — робко улыбнулся черный папа.

— Да, — гордо закивал Дайме, — у нас дом рядом с дворцом.

— У Императорских Озер! — распушился Линчи.

Дом они купили совсем недавно, продав человеческое поместье, доставшееся Дайме в наследство. Он был похож на маленький дворец, они даже обставили его соответствующим образом, понатащив мебели и безделушек из поместья. Недаром же человек собирал “местный колорит”.

— И там очень много места, а вы сможете завести новых нечат, да, мурри? — заулыбался Дайме и потянулся хвостом к Линчи.

Тот важно покивал.

— Здорово, — прошептал серый папа и тоже переплел хвост со своим мужем.

***Восемь лет спустя

Дайме сильно задержался во дворце и теперь несся домой вприпрыжку, скача с крыши на крышу и скребясь на поворотах. Они с друзьями допоздна провозились с моделью нового придворного наряда для Райне-принца. Так хотели, чтоб тот одобрил его к ритуалу любования первым летом саранчи. Завтра будет важный день, день представления модели.

Дайме прыгнул в люк на башне и с грохотом скатился по трубе прямо в круглую гостиную. Он еще издалека заметил в ней свет

— А где все? — у камина грелись, переплетясь всеми пятью конечностями, только его родители.

— Детей укладывают, — лениво шевельнул ухом черный папа.

— Не ходи к ним, там этот… бандит жуткий, — прошептал серый, тараща фиолетовые глаза.

Дайме захихикал и побежал в детскую. Папы почему-то называли бандитом дедушку Линчи и прятались, когда тот изредка навещал их дом.

В детской горели ночники, а разноцветные нечата — черные, белые, серые — сверкали глазами из под одеял.

— И тогда мы напихали этим людишкам их сигареты в жопы и подожгли их! — страшным голосом шипел дедушка и выпускал когти, отбрасывая зловещие тени на стены. — Чтоб они знали, кто хозяин этой земли, и помнили о смерти.

— А потом? — пищали нечата в восторге.

Линчи беззвучно хихикал и пил молоко, и Дайме скользнул к нему под бок.