Домашний Марс: Сборник рассказов и креативов

– Не боись, братишка, будь коммунистом, – потрескавшиеся губы Соколова скривились в подобие улыбки. – Прорвемся, бля!..

Семен перевел полный ненависти взгляд на ближайшего конвоира. Это был высокий крепкий ариец с дикими расположенными чересчур близко глазами. Он стоял с расстегнутым кителем и с упоением жрал большое сочное яблоко. Фриц с усмешкой посмотрел на Семена и звонко расхохотался.

- Э! Рюссо швайне! Хочьеш кушат? Ахахаха! – Немец швырнул обкусанное яблоко под ноги пленным.

Сразу несколько рук потянулись за огрызком. Но фашист дал по нему очередью из «шмайсера». Не переставая смеяться, он дострелял магазин, оставив от яблока одни клочья, и принялся перезаряжать автомат. В этот момент и началось. Семен не помнил, кто первый закричал: «Вперед! За Родину!» Через секунду этот клич подхватила уже вся колонна.

– Ураааа!

– За Сталина!

– Смерть фашистам!

– За Родину!

– Ура!!!

Тысячи красноармейцев бросились к лесу, сбивая с ног конвой. Где-то рядом застучал пулемёт. Семен оказался рядом с косоглазым немцем и сходу повалил его, ударив в подбородок. Сорвал автомат. Хотел размозжить голову ублюдку, но кто-то дёрнул за руку.

– Семка! Беги к лесу! – это был капитан.

Ударила очередь. Они упали. Семен тут же вскочил, а Соколов остался лежать разрубленный пулями почти пополам. Семен побежал, пригибаясь и петляя. Над головой свистели пули, он перепрыгивал через убитых товарищей. В голове крутилась только одна мысль: «Как жарко… как же жарко, блядь…» Добежал до деревьев, вломился в кустарник, привалился спиной к рябине, пытаясь отдышаться.

– Ты че встал, сука?! – перед ним появился Полыхайло. – У немцев решил остаться?

Семен отрицательно помотал головой, и они вдвоем начали пробиваться через чащу.

– Что с капитаном? – спросил на бегу сержант.

– Убили… а наши… еще кто-то?..

– Я не знаю! Не знаю!

Выстрелы и крики фрицев стали стихать. Но беглецы не останавливались. Выскочили на большую поляну с высокой некошеной травой, обошли по опушке. Потом спустились в неглубокий распадок и жадно напились из ручейка.

– А ведь ушли, рядовой! Живые ушли! – радостно завопил Полыхайло.

– Да, товарищ сержант, – Семен лежал на спине и смотрел на небо. – Ушли…

– Лехой можешь звать! Видел, как ты этому гансу вдарил! Молодец!

Внезапно послышался лай собак. Совсем близко. Семен и Леха перемахнули через ручей и снова понеслись по ставшему вдруг редким лесу. Впереди было очередное поле, а за ним густые заросли. Они пробежали примерно половину открытого пространства, когда лай раздался совсем близко. Семен оглянулся и увидел двух фрицев, которые бежали по их следу, увлекаемые сворой овчарок. Остановившись, он начал снимать с плеча автомат.

– Сюда давай! – Полыхайло вырвал оружие. – Ты автомат-то в руках держал? Беги, боец! Я догоню!

– Я не боюсь!

– Это приказ, твою мать! Пошел к чёрту!

Семен кивнул и побежал. С одной стороны долг комсомольца и бойца Красной Армии побуждал его остаться и помочь товарищу, с другой, сейчас, вырвавшись из лап гитлеровцев, ему, как никогда, хотелось жить. Выжить и отомстить проклятым фашистам. А те, похоже, заметили его, судя по крикам. Семен нырнул под деревья и, остановившись, начал смотреть. Оба гада стояли на краю поля и звали остальных. Собаки так и заливались задористым лаем. А Леха засел в траве, только макушка еле видна, его немцы так и не заметили. Сержант осторожно высунулся и, когда немцы продолжили погоню, быстро прицелился и короткой очередью убил одного. Другой что-то заорал и начал срывать автомат, но собаки тащили его прямо к ставшему во весь рост Полыхайло. Длинная очередь – еще один солдат вермахта никогда не отведает сосисок и боварского шнапса. Досталось и собакам. Грозный лай сменился жалобным скулежом. Парой коротких очередей Леха добил псов.

На противоположной стороне поля показалась цепочка немцев. Они стреляли, ругаясь на своем языке. Полыхайло добежал до Семена и сходу дал ему в нос.

– Почему остался?! Вперед, твою мать!

Бежать стало совсем тяжело. Здесь начинались густые непролазные дебри. Приходилось ломиться через подлесок, перелазить через упавшие стволы или проползать под ними. Погоня вроде бы отстала. Теперь Семен слышал лишь собственное хриплое дыхание и треск сухих ветвей под ногами. Вырвавшись через какое-то время из чащобы, они без сил повалились в папоротник возле маленького заболоченного озерца.

– Еще раз такое будет, боец – сам убью! – Леха поднялся и сплюнул. – Ей богу, убью.

– Понял, понял, товарищ сержант… – ответил Семен, потрогав разбитый нос. – Патроны-то хоть остались у тебя?

– Бля, не знаю… тут, вроде, на 38 патронов магазин… глянь сам… эх, покурить бы сейчас!

Семен поднял с земли автомат и принялся рассматривать, пытаясь понять, как снимается магазин.

– Слушай, Леха, а как его… – он так и не договорил.

За спиной сержанта, метрах в десяти, стоял тот самый, кидавший яблоко, немец. Он смотрел прямо в глаза, затем перевел взгляд на собственный автомат в руках беглеца и неприятно улыбнулся. Вырвавшись из ступора, Семен выстрелил поверх Лехиной головы.