Домик лесника

Ключиков к «серому сектору» много. Первый, но отнюдь не самый главный в этом списке «ключей» — деньги. Деньги способны открыть многие двери, в том числе и ту, которая ведет на ту часть правового пространства, где можно значительно меньше считаться с законом (но не с его представителями). Но деньги имеют свойство заканчиваться, к тому же на деньги — ключ всегда могут найтись еще большие деньги. То есть «ключ» оппонента неожиданно может перевесить.

Другим ключом является власть.

Этот «аргумент» гораздо «весомее», чем ключ, который — деньги. Этот ключ позволяет его обладателю не время от времени заходить на серую часть правового поля, он дает возможность жить на нем постоянно. А это уже иное, гораздо более высокое качество жизни.

Есть и другие ключи.

Например, обоюдоострый ключ-слава; или очень слабенький, по сути одноразовый, ключ-известность….

Каким из этих ключей воспользовалась Ирина Бойцова, пока непонятно. Ясно одно — она может безнаказанно нарушать законы против нас, а мы против нее — нет. И не только закон»….

…Хлопнула дверь машины, выводя Быкова из состояния сильной задумчивости. Марине хватило единственного взгляда, чтобы верно оценить «рассеянное» состояние мужа. Она поняла, что перед тем, как возвращаться в город, нужно «вернуть» Серегу из «виртуального» в нормальное состояние, предложила заехать в ближайщее кафе, купить сок или «Спрайт».

За столиком Быков сбивчиво поделился с Мариной одолевшими его мыслями по поводу «ключей» отпирающих «выходы» на ту часть отношений между людьми, где уже нет закона, но нет еще и криминала в его чистом виде.

Жена спокойно допила из зеленой бутылочки свой «Спрайт», а потом высказалась в духе его околобольничных размышлений: «А зачем нам вообще это «серое» поле? На нем Бойцову нам никогда не победить. Нужно действовать там, где она слабее всего. А где она слабее всего? Правильно! Там, где закон! Так что не переживай понапрасну: мы все время были на правильном пути».

Александр Александрович зажал зеленый пластмассовый «ластик» между пальцами, наклонился вниз, к системному блоку компьютера, осторожно подвигал им по тыльной стороне своей домашней ЭВМ. С непривычки он никак не мог попасть флешкой в гнездо USB-порта, расположенного, как показалось финансовому гению, чересчур высоко и оттого неудобно на системном блоке. Он недовольно сощурился, представив, что сейчас придется лезть под стол, собирать пыль на чистые брюки. Но выхода не было.

Точнее, выход, конечно, был. Можно было попросить сына вставить непослушную флешку. Но для этого сначала нужно было дождаться Антона, поскольку великовозрастный «сынуля» заглянет к нему домой только вечером.

А ждать не хотелось.

Финансовый гений сначала буркнул, что не царское это дело — обтирать пыль коленями под столами, но потом приободрил себя фразой типа того, что «некоторые шибко умные, вон, даже верхонки на зоне шьют, и ничего», полез под стол…

Быков не обманул. Первый же файл назывался именно так, как и говорил Серега — «Президенту Российской федерации. Аналитическая записка».

Александр Александрович прикурил очередную сигаретку, насмешливо хмыкнул. «Наверняка творение очередной конторки! — Подумал он. — Из тех, которые, как тараканы за мусорным ведром, начинают плодиться, когда в ведре, то бишь в стране, набирается чересчур много «еды». «Кормятся» эти «конторки», то есть московские карманные «институтики», «фондики» в основном из околоправительственных источников. Создаются они депутатами, как правило, бывшими, исключительно с одной-единственной целью — отвести свой собственный денежный «ручеек» от мощного финансового потока, хлынувшего в страну вместе с катастрофическим увеличением мировой цены на нефть и газ, или как уклончиво называли это в верхних эшелонах российской власти — на «углеводороды».

Был период в жизни финансового гения, когда он досыта насмотрелся на такие вот «конторки», под видом «аналитических записок», (обязательно на первое лицо в государстве или в правительстве!) «шлепающих» любые «исследования» и опросы общественного мнения. При этом критерий всегда был один — лишь бы за это хорошо платили. На московско-столичном языке это называлось до циничного просто — «осваивать деньги».

«Что ж, глянем, что там «наваяли» столичные «стратеги!» — Слемзон повертелся в кресле, устраиваясь поудобнее, покрутил на себя колесико компьютерной мыши, оценивая размер электронного фолианта….

Он вернулся на первую страничку, углубился в чтение….