Домик лесника

Папа Кристины этого вынести уже не смог.

Он решил уехать за границу, чтобы хотя бы там спокойно жить и играть на контрабасе, так как в России этот музыкальный инструмент не давал дохода, который мог бы устраивать 38-летнего мужчину.

В качестве страны, которая могла бы по достоинству оценить его музыкальные таланты, кристинин папа выбрал Новую Зеландию. Туда он и уехал, почти в канун вступительных экзаменов Кристины в институт. Приглашал с собой и дочь, но та из двух «зол» выбрала меньшее, осталась в России получать высшее образование.

В свободное от работы время они с Мариной решили немного подзаработать.

Так они попали в предприятие Быкова и Лапина.

Принимали их на работу с испытательным сроком, так что нарушения трудового законодательства ни с чьей стороны, естественно, не было.

Лапин уточнил, на каких условиях были приняты на работу девушки-подружки Кристина и Марина, и положил трубку.

После обеда Лапин позвонил снова и «доложил», что заработную плату за проработанный период выдал обеим в полном объеме.

В принципе, деньги девчушкам можно было и не платить. Они не отработали оговоренных трех месяцев, уволились практически без предупреждения, за один день, «оголили» офис. У них не было даже официально заключенного трудового договора.

Серега знал, что по «кидально-испытательной» схеме «прокатывают» очень многих молодых менеджеров, особенно тех, кто еще не поднаторел в буквоедстве, не знает реалий жизни, верит во все, что им говорят будущие работодатели.

Договор с Кристиной и Мариной он просто не успел подписать. Сначала у них не было с собой паспортов, потом Быкова «замотали» дела. Условия найма девушек оговаривались только на словах.

Поэтому, когда Быков спросил у Лапина, почему он все-таки выплатил девушкам заработанные ими деньги, тот даже удивился поначалу именно такой постановке вопроса, а потом сказал просто и веско: «Людей кидать нельзя!»

В устах Евгения эта фраза имела особый смысл и особый вес.

Партнер Быкова на собственной «шкуре» испытал, что такое быть «брошенным». Сумма «кидка» составляла пятьдесят, или шестьдесят «штук» «зеленых», причем половина этих денег были заемными средствами Лапина, а значит, их все равно пришлось отдавать.

История эта — гнусная и тривиальная одновременно — произошла с Евгением в середине девяностых годов, примерно за пару лет до «дефолтовского» девяносто восьмого.

Лапин тогда занимался продуктами питания.

Однажды из Куйбышева — есть такой городок в Новосибирской области — от некоей фирмы он получил довольно интересное предложение по продаже сливочного масла.

Дело было глубокой зимой, когда надои резко снижаются, молоко, масло, сметана, творог, сыр заметно растут в цене, потому что их банально не хватает.

Тогда еще не было такого продуктового изобилия, которое наблюдается на прилавках теперь, и партия товара от фуры и выше была интересна любому мелкому оптовику, ибо голодный двухмиллионный город сметал все подчистую за считанные дни.

Банковская система тогда еще не работала так четко, как сейчас, в экономике процветал взаимозачет; самым большим дефицитом были наличные деньги.

Продавцы сливочного масла единственным условием, на котором они продают свой товар Лапину, выдвинули такое: расчет только наличными.

Коммерсант позвонил в Куйбышев своему партнеру, попросил на месте проверить, существуют ли на самом деле эти самые коробки с маслом.

Партнер оказался добросовестным. Он зашел в склад, залез в самую глубь, вытащил наудачу одну из коробок. В коробке оказалось масло.

В Куйбышеве Евгения встретили, повезли в офис. В конторе, арендованной у представителей «второй древнейшей», то есть в редакции газеты, тоже все было чин-чинарем: компьютеры, длинноногая блондинка, персональный водитель. Его-то и попросили отпустить Евгению со склада сливочное масло.

Водитель был из местных, его наняли вместе с машиной персонально для директора. Как потом оказалось, шофер тоже был «не в курсе».

При погрузке один из грузчиков обратил внимание, что коробки «легковаты» для масла. Стали их открывать. Оказалось, что в коробках — опилки.

Времени с того момента, когда Лапин произвел расчет за «масло», прошло не более часа. Евгений вместе с водителем и партнерами помчались в редакцию.

Офис был уже пуст — ни компьютеров, ни длинноногой блондинки.

Коммерсант сломя голову понесся на пост ГАИ. Там ему сказали, что в последний час ни одной машины из города в сторону Новосибирска не проезжало. Оставался единственный возможный путь, по которому бежали «кидалы» — железная дорога. Лапин поехал в Куйбышевскую милицию.

Нам его внимательно и спокойно выслушали, сказали, что разберутся, предложили написать заявление.

Евгений стал горячо объяснять, что единственный путь, по которому могли скрыться мошенники — это железная дорога; что они до Новосибирска еще не доехали и «кидал» в ближайшие час или два можно перехватить в поезде, тем паче, что за это время поезд в сторону столицы Сибири прошел всего один.