Домик на дереве

– Он влюбился. – Настя тяжело вдохнула и добавила. – Как же с вами тяжело, ребята. Ничего не понимаете в чувствах.

– Он что? – опешил я. – Влюбился?

– Да.

– Как можно влюбиться в Свету? – засмеялся Степан. – Ты пошутила?

– Ничего я не пошутила. У них любовь – это очевидно, как день.

– Мне вот ничего не очевидно…

– Очевидно, – настаивала Настя. – Они разговаривали целый вечер, не отрываясь друг от друга, улыбаясь друг другу. Их руки были сплетены. Он ушел провожать ее. Тебе все еще не очевидно, что Гриша влюбился?

– Черт возьми! – выругался Степан и закурил.

– Дай мне тоже сигаретку, – попросил я.

– И мне, – сказала Настя и смутилась, когда мы удивленно уставились на нее. – Не смотрите на меня так. Я помню, что вам говорила. Хочу успокоиться.

Выкурив по сигарете, мы сели на качели, в ожидании Гриши, которые обещал вернуться и обо все рассказать, чтобы мы успокоились и перестали гадать и придумывать дальнейший ход событий.

Что будет дальше после того, когда все пошло иначе, не по плану, не по нашему сценарию?

Гриша вернулся в полдесятого. Он сиял от счастья и обнажил всему миру свою милую улыбку, от которой на душе становилось тепло и спокойно. В таком обличии Гриша представился нам впервые и этот Гриша, влюбленный и радующийся жизни, нам понравился больше, чем тот, которого мы знали: загнанного, серьезного и холодного.

– Что она с тобой сделала? Подменила? – без шуток спросил Степан.

– Света и вы, друзья, сделали со мной нечто невероятное: я снова люблю жизнь.

– Не надо благодарностей, – сострил Степан и спросил. – Давай колись, что у вас там приключилось? Говорят любовь?

И Гриша рассказал.

***

– Чего не ожидал, того не ожидал, – сказал Степан, когда Гриша закончил говорить. И добавил. – Нет, я в шоке!

– Не ты один, – вставил я, все еще осмысливая сказанное Гришей.

– А мне не верится, что она сразу поняла, кто ты. – Настя отнеслась к словам «Дитя» с долей скептицизма; считала, что это розыгрыш, обычная шутка.

– Не сразу, Настя. Голос меня выдал. Не внешность. Ты хорошо меня загримировала.

– От этого на душе не легче.

– Почему не легче? – искренне удивился Гриша. – Почему? Все прошло хорошо. Она не выдаст меня. У нас все получилось! Я спасен! Почему никто не радуется?

– Ты так в это уверен, что она не выдаст тебя? – спросил я и сразу же напомнил. – Один раз она уже…

– Тогда все было иначе.

– Иначе?

– В прошлый раз она не знала меня. Теперь знает. И хочет, чтобы я остался в живых.

– А если она притворялась, чтобы сбить нас и тебя с толку? – предположил Степан.

– Мы что-то почувствовали. Что-то такое, что нас связало. Что-то такое, что подтолкнуло открыться друг другу. Мы говорили и говорили…

– Мы заметили…

– Говорили не о погоде, не об учебе, не о том, о чем болтают посторонние люди. Мы поделились самыми сокровенными мыслями, воспоминаниями, страхами. Она не притворялась – я знаю. Невозможно открыться человеку, если не доверять ему. А она открылась мне; позволила мне взглянуть на ее мир. Вы понимаете?

– Я тебя ни хрена не понимаю, – ответил Степан, сжав губы. – Как можно открыться девчонке на первом свидание? Разве такое бывает?

– Бывает. – Гриша улыбнулся; его глаза стали ярче звезд на черном небосклоне. – И чтобы вы больше не сомневались в Свете, я признаюсь еще в одном.

– Только не говори, что вы поцеловались, – перебил Гришу Степан и заржал.

– Мы поцеловались.

– Я же просил! – Степан зафыркал, словно услышал о чем-то отвратительном, бесчеловечном, аморальном.

– На крыльце ее дома. Короткий поцелуй, но такой, – Гришу переполняли эмоции, отчего он заикался, – такой невероятный! Это был мой первый поцелуй. И знаете что, я еще хочу целоваться.

– Гриша, прошу тебя, давай без этих щенячьих подробностей!

– Не могу, Степа. Никак. Пойми, я думал, что умру, так и не поцеловав девчонку. Умру и даже не узнаю, что такое любовь. Влюбленность. Теперь я знаю, что это такое – и мне хорошо. Нет, я просто счастлив. Я думаю только о ней, а голова все кружиться и кружиться. – Молчание. – Мне не описать, что во мне сейчас происходит. Я обо всем забыл. Обо всем! Я даже забыл, что я смертен. Не зря говорят, что любовь окрыляет.

– Любовь – отупляет, – ехидно заметил Степан.

– Ну и пусть!

– А я рада, что ты счастлив, – сказала Настя и неожиданно для всех нас обняла Гришу, а потом поцеловала его в щеку. – Не забывай, что мы тебя тоже любим.

– Я не люблю его.

– Любишь, просто никогда в этом не признаешься, Степка.

– Ха!

Я не стал отставать от Насти и тоже обнял Гришу.

– Если бы ты сразу сказал про ваш поцелуй…

– Я пообещал ей, что никому не расскажу. Особенно Насти.

– Узнаю свою подругу.

– Можно подытожить? – спросил Степан, подняв руку вверх, словно первоклассник на первом уроке.

– Давай, товарищ, дерзай!

– Не все получалось так, как мы планировали. – Степан умело копировал голос Силина. – Но это не главное, а главное то, что мы убедили Свету встать на нашу сторону. Мы устранили угрозу, товарищи, спасли безумно влюбленного Гришу-дурачка от верной погибели! Поэтому поздравляю вас и себя поздравляю! Мы справились!