Домик номер шестнадцать

  Не настолько Михаил наивен, чтобы не понимать, что им движет ревность, самая настоящая, острая, почти нестерпимая ревность. Несуразная и, до отвращения к самому себе, глупая. У него нет никаких прав ревновать Иванову, более того, ему не нужны эти права. Он, как сказала Альбина, «в клуб суицидников не записывался».

  Если он захочет подпортить себе качество жизни, всегда можно сломать голеностоп, следуя примеру Джен, встав на горные лыжи. Или отправиться корреспондентом в горячую точку, или наняться укротителем ядовитых змей. Бесконечно много вариантов испортить жизнь себе и окружающим, для этого необязательно ввязываться в интрижку с Альбиной. Безумней только сожрать тарантула живьём.

  Тем не менее, с упорством носорога, Михаил названивал в знакомую дверь, а потом стучал в неё же. Он просто посмотрит, кто занял его место, и уйдёт домой, просто отоварит, как следует, этого героя и уйдёт домой. Вот только официально заявит о собственной недееспособности по причине отсутствия зачатков разума и уйдёт домой.

  Дверь распахнулась, на пороге стояла виновница торжества идиотизма и смотрела синими глазищами на гостя. При макияже, волосы собраны в привычный хвост, яркое, как сама хозяйка, платье-колокол. Босоножки на запредельно высокой шпильке, ноги стали казаться едва ли не натянутыми полупрозрачными струнами между босоножками, ярким педикюром и подолом платья у середины бедра.

- Что тебе? – Альбина уставилась на Михаила, демонстративно не пропуская, пытаясь перекрыть обзор.

- Поздравить пришёл!

- И тебя с наступающим, - быстро проговорила блондинка и попыталась закрыть дверь.

- С кем ты? – Михаил не отступал, сверля глазами яркую блондиночку.

- Не твоё дело! – почти прошипела в ответ и замолчала, возвращая в полной мере взгляд.

- Мама! – разрезал напряжённый воздух вокруг спорящих у дверей детский голос. – Мама! Это папа пришёл, да? Папа?! Папа!

  Олеся выскочила в прихожую со всех ног, держа в одной руке интерактивную пони. Сумеречная искорка была явно только распакована, цветные пряди гривы болтались разноцветными, весёлыми нитями.

- Это не папа, - улыбаясь, ответила Альбина и зыркнула на Михаила так, что тому захотелось провалиться.

- А папа придёт? – Олеся смотрела синими мамиными глазёнками на Альбину. – Придёт?

- Нет, - Альбина покачала головой. – Нет, я говорила тебе, у папы много работы, но завтра мы поедем к бабушке, он наверняка оставил тебе подарок у бабушки.

- Щенка?! – восторженно проговорила малышка. – Если он сам никак-никак не может, и Дед Мороз никак не умеет, то пусть оставит щенка бабушке!

- Я не знаю, - Альбина вздохнула и присела рядом с дочкой. – Я говорила тебе, что мы не можем завести щенка. С ним надо гулять, вот подрастёшь, тогда посмотрим.

- Я уже подросла!

- А ты почему не здороваешься? – Альбина строго посмотрела на Олесю, тем самым перевела разговор и отвлекла от неудобных мыслей. Надолго ли?

- Здравствуйте! – отчеканила Олеся, посмотрев на Михаила. – А ко мне только что Дед Мороз приходил, - поделилась. – Сумеречную искорку подарил! У всех в садике есть и у меня теперь будет. А вы не видели Деда Мороза? Он только что ушёл, я только упаковку распаковала с Искоркой.

- Нет, - Михаил покачал головой. – Не видел.

- Жаль, - вздохнула. – Может, он бы вам щенка подарил, вы же взрослый, а вы бы мне его отдали.

- Если встречу Деда Мороза, обязательно спрошу, есть ли у него щенок, - пообещал Михаил и улыбнулся.

  Щенок… самая желанная игрушка, кажется, всех мальчиков и девочек планеты. Не существует такой игрушки, книги, занятия, поездки, которые могли бы конкурировать со щенком. Даже Малыш из «Карлсона» хотел щенка. Они с братом тоже в своё время грезили собакой, выбирали породу, копили на ошейник и поводок, но мама была непреклонна, приводя в качестве аргументов какие-то нелепые доводы про занятость, а то и вовсе про глистов. Только повзрослев, услышав первый раз от собственных детей: «Хочу щенка», Михаил стал понимать весь масштаб «щенкомании» у детей.

- Ладно, - девочка кивнула и развернулась в комнату. Её ждала игра с новой игрушкой, и тратить время на досужие разговоры было неинтересно.

- Ты одна? – зачем-то спросил Михаил и ещё раз попытался обогнуть стоящую каменным изваянием блондинку.

  Вроде ясно, что одна, но мерзкая гадюка ревность поднимала голову и шипела, не давая последовать примеру Олеси – развернуться и уйти. Было необходимо убедиться, что никакого мужчины прямо сейчас в квартире Поплавской нет. А в идеале и не будет никогда.

  Вовсе глупость, но в канун Нового года какая только ерунда не приходит в голову. Люди начинают верить во вселенскую справедливость, мир во всём мире, а то и в любовь. Хорошо, не во вселенскую, а просто справедливость, верить хотелось. Ничего справедливого в том, что прямо сейчас в одной из трёх комнат находится какой-то мужик, Михаил не видел. Не после той ночи, когда он залез по строительным лесам, ел на кухне, занимался сексом, потом разобрался с текущим в ванной комнате краном, а потом снова любил безумную женщину, сводящую его с ума.