Домик под скалой

– Рыболовство тоже создает проблемы, – продолжал мальчик. – Потерявшаяся сеть остается в море много лет. Рыба запутывается в ней, дельфины ныряют за рыбой и тоже запутываются. Потом они задыхаются, и это плохо. – Он отвлекся от теста и серьезно посмотрел на нее. – Вот почему вы должны подавать за своим столом только рыбу, которая выловлена экологически безопасным способом. Смотрите на этикетки.

– Поняла, – кивнула Анна. – Ты что-то говорил о сетях во время нашей первой встречи. Помнишь, когда я дала тебе попробовать морской портулак?

– А, да, – сказал мальчик. – Там часто находят потерявшиеся сети, особенно после шторма. – Он вдавил резак в последнюю пластину теста и выпрямился. – Так правильно?

– Отлично. Теперь нужно разложить их по углублениям. – Она передала мальчику противень.

Робби с самым серьезным и сосредоточенным видом кивнул, и Анну захлестнула волна любви к мальчишке. Она не жалела, что согласилась провести с ним этот вечер, – на самом деле, когда Роберт позвонил и спросил, не присмотрит ли она за парнем у них дома, Анна едва не сказала «нет».

– Я?

– Мне очень неловко, – объяснил Роберт, – и я не обратился бы к вам с такой просьбой, но меня вызвали на спасательное судно, а Барбара вечером будет в Инвернессе. Сегодня не мое дежурство, но Майки слег с какой-то желудочной напастью, а Робби умолял позвать вас. Говорит, завтра в школе устраивают благотворительную распродажу выпечки, и хочет, чтобы вы помогли ему что-нибудь приготовить. Конечно, вы можете отказаться – я попрошу кого-нибудь другого. Он без проблем побудет один пару часов, пока я найду, кто за ним присмотрит. Просто не хочется оставлять его на весь вечер.

– Нет, нет, – ответила Анна. – Все в порядке, не волнуйтесь. Я буду через полчаса.

– Спасибо, Анна. – В его голосе слышалось явное облегчение. – Чувствуйте себя как дома. Я вернусь, как только смогу.

Так Анна оказалась в семейном гнезде Маккензи, двухэтажном каменном доме в тихом месте чуть выше лабиринта узких и крутых улиц Геймри. К тому времени, когда она добралась до дома, Роберт уже ушел. Молодой Робби открыл дверь с сияющей улыбкой на лице, и от этой искренней радости у Анны сжалось сердце. Мальчик предложил ей чай с печеньем на большой кухне, слегка запущенной, что делало ее еще уютнее, и, когда Анна обхватила ладонями кружку, остатки неловкости исчезли, – здесь она чувствовала себя почти как дома. Дверца холодильника пестрела фотографиями и записками, в углу одного из окон притаилась паутина, на кухонном столе рядом с недоделанной домашней работой возвышалась стопка писем. Анне очень давно не приходилось бывать в подобном месте, с его естественной атмосферой семейной жизни.

– Какая у нас будет начинка? – спросил мальчик, аккуратно укладывая на противень последний кружок теста с рифлеными краями.

– У тебя есть джем? – Анна подошла к духовке и зажгла ее. – Пирожным с джемом успех гарантирован.

Молодой Робби сморщил нос:

– Может, сделаем что-нибудь поинтереснее? А то Королева Виктория опять победит, а этого никто не хочет.

– Королева Виктория?

– Девочка из моего класса. Она первая во всем. И любит, чтобы все об этом знали. Хочу хоть раз утереть ей нос.

Анна рассмеялась:

– Хорошо. Тогда посмотрим, что тут можно сделать. Поставь их в холодильник – пусть охладятся минутку. Твой папа не будет возражать, если я гляну, что у него есть в шкафчиках? Если нет, придется что-нибудь поискать в магазине – он еще открыт.

– Он не будет против. Продукты там, наверху. – Робби, идя к холодильнику с подносом в руках, вздернул подбородок, указывая на четыре шкафчика над рабочим столом.

Анна открыла первый, в котором обнаружились довольно аккуратные ряды консервов и пакетиков с приправами, и быстро перешла ко второму. Ей показалось, что он ничем не отличается от первого, и она хотела уже захлопнуть дверцу, как вдруг замерла, не веря своим глазам. Весь шкафчик заполняли пирамиды из банок с маринованной свёклой. Вероятно, там стояло не меньше полсотни неоткрытых банок.

– Нет, – раздался сзади голос Молодого Робби. – В другом шкафчике.

– В этом доме обожают свёклу, да?

– Нет, – вздохнул мальчик. – Папа ее не выносит. Называет дьявольским овощем. Его тошнит от одного запаха. Никогда даже банку не открывает. – Анна обернулась и с удивлением смотрела на него. Он пожал плечами. – Я пару раз пробовал. Нормально.

– Тогда почему…

– Мама любила. Бабушка говорит, что она ела много свёклы, когда ждала меня, и они шутили, что я должен родиться бордового цвета. А папа, он каждый раз покупает банку, когда идет в магазин. Говорит, что даже не осознает этого, пока не вернется домой и не найдет ее у себя в сумке. Но выбросить не может. И она остается. Видели бы вы кладовку под лестницей. Она так забита свёклой, что мне приходится держать скейтборд в комнате.

Анна снова посмотрела на банки с маринованной свёклой. Во рту у нее пересохло.

– Он не чокнутый, – сказал Роберт. – Честное слово.

Анна сглотнула ком в горле и со слабой улыбкой повернулась к нему:

– Я тоже так думаю.