Домик в Коломне

«Эллинские боги — Аполлон и Дионис имеют действительно некоторое отношение к нашей психике и духовной (то есть культурной) жизни, — пишет врач-психиатр Е.Черносвитов („Мы устали преследовать цели…?“ О психических эпидемиях и некоторых тенденциях в культуре"). В философию понятия аполлоновского и дионисийского типа культур и двух начал бытия ввел, как известно, Ницше. Аполлоновское — светлое, рациональное, гармоничное начало. Дионисийское — темное, экстатико-оргазмическое, хаотическое. Когда царит Аполлон — в мире ясность, красота и покой. При правлении Диониса — звучит козлиная песнь и наступает всеобщая трагедия (козлиная песнь и есть по-гречески „трагедия“). При Дионисе мир становится реальностью постоянного восторга, опьянения, безудержного смеха, оргазма, люди не перестают чувствовать себя сильными и испытывают прилив все новых и новых сил, дух на подъеме, то ли в эйфории, то ли в экзальтации. Ясно, что такая „реальность“ для нашего мира есть потусторонность или сюрреальность, где постоянно могут пребывать лишь наркоманы и перверстные (извращенные) субъекты. Дионисийство — лишь одна сторона, отлично обнажающая в художественной, естественно, форме механизмы общественных психических эпидемий.» («Наш современник», 10, 1989). Эпидемий, которые обрушились в наше время на современное молодое поколение. Прекрасно понимая опасность этих явлений, Пушкин уроками своей школы в образной, художественной форме раскрывает психологическое содержание воздействия дионисийства на молодое поколение и как бы предупреждает о возможных последствиях увлечения «безвестными наслаждениями», поскольку «темный голод» разрушаемой психики утолить ими невозможно. Расплатой увлеченным «безвестными наслаждениями» всегда будут «уныние и лень», а психические силы, растраченные понапрасну, превращают творческий потенциал молодости в «тщету». Отсюда у Пушкина следующие шесть строк:

Пред ними сам себя я забывал;

В груди младое сердце билось — холод

Бежал ко мне и кудри подымал.

Безвестных наслаждений темный голод

Меня терзал — уныние и лень

Меня сковали — .

Нет, молодость поэта не была тщетной. И хотя мы видим, что его слияние с мироощущением древнегреческих философов было настолько полным, что вряд ли могло быть понято и принято его современниками, уроки его школы не должны пройти бесследно для его потомков, ибо все его творчество пронизано светлым, гармоничным началом.

Поразительные по краткости и точности изображения тех, кого Церковь в первые столетия своего существования представляла человеческому сознанию в образе «идолов». Для восстановления целостности мировосприятия читателя Пушкин пользуется, казалось бы, несовместимыми эпитетами, которые, однако, благодаря его образно-логическому языку не режут нашего слуха: «лживый, но прекрасный», или «полон гордости ужасной». Наверное, только самому Богу под силу столь тонкое понимание сложного и противоречивого духовного мира политеизма древних язычников.

Уроки Пушкина кратки, но точны, опрятны и выразительны. Сейчас, когда многим непонятно, почему наше общество и особенно молодежь вдруг захлестнули волны психических эпидемий (наркомания, токсикомания, алкоголизм, секс и все виды музыкального фанатизма), можно напомнить, что бога избытка сил Диониса всегда сопровождали другие эллинские боги, такие, например, как Сизиф — гений плутни, подлога и мошенничества; Ламния, прятавшая глаза, чтобы не видеть всеобщего бесчестия; Меретрикса — покровительница разврата; Тидей, съевший мозги Меланипа и покинутый Минервой; Пацифая — занимающаяся скотоложством, и др. Их современные ипостаси, грубо вторгаясь в нашу жизнь через средства массовой информации и прежде всего телевидение, в отличие от кратковременных Дионисийских оргий, которые чисто физиологически разряжали тоску, ужас и отчаяние, накапливающиеся в душе человека, являются уже своеобразным механизмом провоцирования и поддержания в обществе длительного и устойчивого состояния безумия толпы, в которой человек всегда одинок. Зачем это нужно? — спросит читатель. Да затем, чтобы отвлечь каждого отдельного человека от решения надвигающихся социальных проблем и тем самым парализовать общество в целом, лишить его способности активно и коллективно противостоять проявлениям социального зла. Чувство одиночества в толпе опаснее чувстства одиночества, которое испытывает человек, оставаясь наедине с собой. И Пушкин передает это точно:

Средь отроков я молча целый день

Бродил угрюмый — все кумиры сада

На душу мне свою бросали тень.