Домина (ЛП)

«Ты уверена, что хватит сил пройти брешь после последнего раза? Я поддерживаю приключения, но не хочу подвергать тебя опасности».

— Да, я могу перейти, — уверенно сказала Сирена. — Это Вера была слабым звеном. Вместе мы сильны. Малиса не влезет.

«Вместе мы сильны».

Сирена улыбнулась от дерзости Сариэль.

«Тогда начнем».

Сирена устроилась на траве и закрыла глаза, потянулась в себя, искала ощущение правильности. Она чувствовала присутствие Сариэль, связь и ее ответ. На миг ее охватила дикая энергия Сариэль. Часть их личностей была одинаковой.

А потом она отпустила дракона и вышла из тела в дух. Тут она ощущала себя защищенно. Лучше, чем с Верой. Ту катастрофу она должна была предвидеть. Она не позволит Малисе влезть в их связь с Сариэль.

Когда она ощутила спокойствие, Сирена надавила на жидкий барьер, отделяющий ее от духовного плана. Она прошла в пустоту и призвала дом родителей вокруг себя. Паркет появился под ногами. Большая спиральная лестница вела к спальням сверху. Коридор, где Элея отдала ей книгу Дома.

Она тихо вздохнула от вида. Она не думала, что вернется сюда. Она гадала, кто теперь там жил. Если кто — то жил. Со смертью родителей и переездом Элеи дом кому — то перешел? Она покачала головой и отогнала мысль. Она не могла сейчас заняться этой проблемой. И она давно научилась сосредотачиваться на задании, что было важнее в данный момент.

— Серафина, — позвала Сирена в тишине пустых комнат.

Через миг появилась ее фигура, облаченная в роскошное красное платье.

— Здравствуй, Сирена. Рада тебя видеть. Хоть ситуация не из приятных.

— Да. Малиса сбежала из плена. Она среди нас. Хочет уничтожить нас.

Серафина кивнула и пошла по дому Сирены.

— Знаю. Мне очень жаль, Сирена. Я не знала, что тебе придется столкнуться с ней в конце. Я пыталась оградить всех от нее, как только поняла, кем она была.

— Другие не понимают ее настоящую угрозу. Они сосредоточены на настоящем и не смотрят в будущее. Я не знаю, как убедить их, что нужно идти по моему пути.

— И не нужно, — просто сказала Серафина. Она повернулась к Сирене. — Это дом твоей семьи?

Сирена кивнула.

— Там я выросла.

— Красиво. Я ощущаю там много счастья.

— У меня было чудесное детство, — призналась Сирена. — Но почему ты говоришь, что мне не нужно их убеждать?

— Потому что ты не можешь. Слова сейчас не помогут. Только действия могут убедить тех, кто попал под влияние Малисы, — Серафина вздохнула. — Тьма — ее сильная сторона, эта тьма в нас — отчаяние, жадность и злость. Она усиливает эти эмоции в тех, кто пришел к ней, как я, как Виктор. Теперь она вышла на свободу, и она притягивает ненависть как яд.

— Как мне победить кого — то, кто может заразить разумы всей моей армии?

— Двумя самыми большими силами в мире — надеждой и любовью, — Серафина коснулась ее плеча. — Ты несешь с собой энергию этого дома и разгоняешь тьму.

Сирена не знала, как это делать. Как брать энергию с собой. Она знала, как впиваться в разумы. Каэл научил ее этому. Но это было жестоко. Серафина говорила о том, что было противоположно этому таланту. Разогнать тени и показать, что есть шанс на победу. Она не знала, что должна показать им, чтобы сделать это. Ей нужно было найти способ.

Серафина улыбнулась при виде того, что было на лице Сирены.

— Думаю, ты готова.

— К чему?

— К последней части моей истории.

Серафина взмахнула рукой, дом семьи Сирены пропал. Через миг они оказались в большой комнате с двором Дома, где был проведен ее Гимн памяти. Но в этот раз там не было всего двора, а было пусто, кроме одинокой фигуры в красном, стоящей перед тем, что когда — то было ее почетным местом — троном Домины.

— Это было после падения магии, — сказала Серафина, глядя на прошлую себя. — Я работала с Виктором, чтобы помочь этому произойти, думая, что мы станем равными. Но хватка Малисы на нем была крепкой. Кровавая магия испортила его. Я помогала ему, а он убил весь мой народ и пошел за моей дочерью, а я была в плену в этой гробнице.

Сирена нахмурилась, глядя на картинку перед собой. Уже не Домина. Податливая Консорт. Разбитая пленница.

Виктор Дремилон прошел в комнату. Серафина даже не повернулась к нему. Она прижала кулак к сердцу, словно ощущала боль его предательства и не понимала, почему все еще любила его.

— Сэра, милая, — сказал Виктор, — ты приняла решение, любовь моя?

Серафина сжалась от слов. Слова должны были уговорить ее работать на него, использовать ее чувства.

— Нет.

— Ты не приняла решение?

— Я не буду больше с тобой работать.

— Не понимаю, почему ты все отказываешь мне, — он коснулся ее руки, но она отпрянула.

— Не понимаешь? — прорычала она и повернулась к нему. — Ты предал мое доверие. Я думала, мы работаем ради равенства между Дома и людьми, а не геноцида!

— Равенства никогда и не было бы, — парировал он. — Дома не хотели работать с людьми. Они не переживали за нас, и ты это знаешь!

— Так их нужно было убивать? — закричала она.