Доминанты

Маринка бросается ко мне, кричит: «Снимай, ща замоем!» – и стаскивает легкую ткань. Ее рука попадает на мою обнаженную грудь и замирает, после чего начинает легонько поглаживать мой сосок. Я смущаюсь. Хочется убежать, но я чувствую себя, словно загипнотизированная мышь перед удавом. «Я слижу», – медленно тянет она и припадает страстным поцелуем к моей коже. Ее язык задумчиво пролагает путь от моего соска ниже, задерживается на пупке и спускается вниз, безошибочно находя наиболее чувствительный бугорок плоти, а пальцы погружаются во влажную, полную ожидания щель. Они исследуют, ласкают, заставляют изгибаться от вожделения, а потом один из них проникает в другую дырочку, принуждая меня вскрикнуть и забиться от наслаждения. Мне кажется, что это никогда не закончится, Маринка поистине неутомима, но я тоже хочу доставить ей удовольствие и, сделав усилие, пригвождаю ее к ковру, задирая юбку и неловко стаскивая мешающую тесную майку. Белья на ней нет и в помине. Она стонет в голос, и это заводит меня еще сильнее. Начинаю покусывать ее соски, а потом и пахнущую майскими цветами плоть. «Еще, – шепчет она, – сильнее. Сделай больно». Послушно сжимаю пальцы в зажиме, после чего хватаю ее за волосы и переворачиваю на живот. Моя ладонь с силой прикасается к ее ягодицам, тогда как пальцы другой руки продолжают сновать внутри тела. Марина бьется об пол, подобно гигантской рыбе или русалке, извергает горячую магму, после чего медленно затихает.

Она медленно тянется ко мне губами и шепчет: «Ты сладкая». Я понимаю, что такой страстной натуре, как она, нужен совершенно крышесносительный эффект существования, отличный от респектабельного прозябания ее круга. Мрачные бездонные озера угольно-черных глаз затягивают в неведомые омуты так, что хочется поддаться и не сопротивляться утоплению. Тем не менее, я встаю на колени и пытаюсь дотянуться до сарафана, но моя партнерша стремительно подхватывается, нагибает мою голову, чтобы я не могла пошевелиться и вонзает свои пальцы в мою плоть снова. Стоя почти спиной к ней, чувствую полную беспомощность. Ее острые когти вонзаются в мой загривок, а зубы покусывают ягодицы, со стороны может показаться, что это не обычный акт совокупления, а дикий звериный гон, в котором выживает сильнейший. Содрогаюсь в экстазе и чувствую, как конвульсивно сжимается мое лоно, обнимая филигранно хозяйничающие там пальцы. «Хорошо, – произносит она, – ах, как хорошо, зверюша моя». Сворачиваюсь в позу эмбриона и закрываю глаза. Мне неловко от произошедшего и я не совсем понимаю, как себя вести. Это похоже на дежавю. Марина оправляет одежду и приносит мне сарафан, после чего наливает шампанское и непринужденно протягивает бокал. Хватаюсь за него, смущенно улыбаясь и отводя глаза. «Я снова переспала с женщиной, – боже мой! – говорю себе. – И это не сон, не придуманная сценаристом история. Как странно».

– Куда же Сонишна загуляла? – интересуюсь я, словно это очень и очень важно.

– Вернется, наверное, решила еще шампанского купить, – комментирует Марина и хочет спросить о чем-то еще, но нас прерывает «Бve, Marнa» моего мобильника. Это Максим.

– Алло, – произношу с придыханием.

– Помешал? – улавливая эротические вибрации, интересуется Максим.

– Нет, я у подруги в гостях…

– Сегодня намечается одно интересное мероприятие, хочу тебя пригласить, – его голос звучит все ниже и сексуальнее, рождая во мне предательскую дрожь.

– Согласна. Куда подъехать?

– Я заберу. Диктуй адрес.

Слышу, как он записывает и бросает мне: «Через полчаса внизу». И тут, словно по заказу, является Соня, довольная и с бутылкой.

– Девчонки, извините, я тут с парнем познакомилась, просто не могла упустить такой шанс, – она радостно улыбается и окидывает нас хитрым всезнающим взглядом.

Мы улыбаемся в ответ. Это наша не озвученная, но видимая тайна, персональный порнофильм для избранных, одержимых инкубами. Доминиканские инквизиторы Генрих Крамер и Якоб Шпренгер, авторы трактата «Молот ведьм», наверняка бы вынесли нам не один смертный приговор, живи мы в их время. Но мы здесь, в двадцать первом веке, а значит, пиршество тел будет.

Глава 8. Доминанта

Он ждет меня в своей машине. Хищная черная «Infiniti QX» подходит ему так же, как и любая деталь его гардероба. Мне было бы интересно посмотреть на его жилище, чтобы понять, что он из себя представляет, еще больше. Ведь я практически ничего о нем не знаю. Максим изучающе смотрит на меня и ухмыляется. Когда его рука оказывается на моем колене и медленно ползет вверх, я не могу сдержать стона и подаюсь к нему. Он явно доволен тем, что на мне нет белья (я забыла его у Сони), только тонкая ткань отделяет мое тело от его взгляда.

Он заводит машину, кладет обе руки на руль и, так и не прервав молчания, выезжает из двора на улицу. По салону разливается «Король и Шут», насмешничая песней «Клейменный огнем»: