Доминик

- В каком-то смысле. Она продавала секс, но что более важно, она продавала образ. Она была дорогой образованной женщиной с роскошным вкусом, и быть одним из ее любовников... ну, это было признаком изысканного джентльмена. Конечно, в тринадцать лет я был вовсе не таким.

София расхохоталась, она действительно представляла себе это - молодой мальчик, влюбленный в женщину, которая по меркам Венеции была суперзвездой.

- Да, ну я всегда думал, что важно ставить себе высокие цели. Мне удалось как-то прорваться через ее охранников и преподнести ей лучший подарок, что я мог себе позволить - маленькую горстку кофе, которую я утащил из кофейни. У нее были все права избить меня и вышвырнуть, но вместо этого она улыбнулась и сказала прийти к ней, когда подрасту. Было лишь одно условие - я должен был оставаться чистым.

- Как девственник?

- Именно, - Доминик рассмеялся, вспоминая. - Я упорно работал, я яростно сражался, и когда мне исполнилось двадцать восемь, я отправился на ее поиски. У нее все еще было полное право выставить меня на улицу за ухо, но она этого не сделала, и, эм... поманила меня в дом и как следует исполнила обещание.

София задалась вопросом, стоит ли ревновать к женщине из 1500-х, но вместо этого она была заинтригована.

- Ты...

- Я предпочитаю не раскрывать тайн моих любовниц, - чопорно сказал Доминик. - И не рассказываю эту историю не ради пошлостей, мисс. В ней есть смысл.

София выразительно выгнула бровь.

- Кхм. Короче. Действо началось, пусть и менее магически, чем я ожидал, но все равно. А потом я ее шокировал.

- Ты сказал, что ты всего лишь бедный парень, у которого есть только его меч в ножнах?

- Она весьма тщательно проверила это, прежде чем допустить меня к себе. Нет, мы только перешли к спокойной паузе после всего веселья, я наклонился, чтобы поцеловать ее, и тут ее тряхнуло.

- Не понимаю.

Доминик вздохнул.

- Я ударил ее током как электрическая розетка. Отбросил ее на два фута, опалив прядь волос, которая коснулась моего рта. Она на время потеряла сознание.

- О боже!

- Да. Я понятия не имел, что случилось. Я был голым, чувствовал лишь запах паленого в воздухе, и внезапно решил, что меня преследует дьявол.

- Что ты сделал?

- Что я мог сделать? Я выпрыгнул в окно, нырнул в воды канала и уплыл прочь.

- Серьезно?

- Я был не в себе. И помни, в тот год в моей земле процветали охоты на ведьм. Я заскочил к другу, который одолжил мне одежду, и на первой же лошади ускакал из города прежде, чем она успела натравить на меня церковь. Оглядываясь назад, я сомневаюсь, что она это сделала, но лучше перестраховаться, чем сожалеть, или точнее, лучше перестраховаться, чем оказаться в ласковых руках инквизиции, скажем так.

- И что случилось потом? - София все еще сомневалась, какой части истории она верит, но знала, что в это верит он сам.

- Я отправился во Флоренцию и начал с чистого листа. В те дни это было возможно. Никто из респектабельных людей не переезжал, так что когда я появился в городе и назвался Антонио, это никого не волновало и никто не заметил. Тогда я никого не знал, а когда злился, то швырялся искрами как молот кузнеца. Я решил, что проклят, и мне нужно как можно лучше провести время на земле, пока за мной не явился Люцифер.

София издала печальный болезненный звук, и Доминик обнял ее.

- Все было плохо. Я не стану врать, но это было давно, очень давно. Я стал беспечным, зарабатывал деньги как наемный дуэлянт для испорченных придурков, которые не умели держать меч, и в конце концов меня нашел мой наставник, Маттео Сальвестро. Он сказал мне, что я виккан, что я нуждаюсь в обучении. На этом все.

Он помедлил, и София сделала глубокий вдох. Волоски на шее становились дыбом. Она осознала, что верит ему. Мужчина, с которым она провела потрясающую ночь в постели, действительно прожил полтысячи лет и рассказывал ей нечто невероятное.

- Что это значит? - спросила она тихим напряженным голосом.

Доминик вздохнул.

- Это значит, что я могу контролировать электричество, как ты управляешься с пультом от телевизора, и я практически бессмертен. Я могу пострадать, я могу быть убит, если получу слишком сильные травмы, но сейчас выгляжу примерно так же, как в шестнадцатом веке.

- Я имею в виду, что это значит для нас.

Доминик повернул ее к себе, и долгое время они просто изучали лица друг друга. Доминик первым нарушил молчание.

- Это значит, что я люблю тебя и хочу быть с тобой. Меня поразил удар молнии, и поверь мне, человеку, который умеет вытворять всякие штуки с электричеством, я знаю, о чем говорю. Я не должен рассказывать тебе все это, но к черту правила. Я люблю тебя и хочу, чтобы ты знала обо мне все.

- Ты любишь меня? - у Софии закружилась голова, но она чувствовала правду в том, как крепко он ее держал, в абсолютной уверенности его голоса.

- Очень даже люблю. И я хочу, чтобы ты знала. Хочу, чтобы ты знала, каково любить меня.

- Я постарею, а ты навеки останешься молодым.

Доминик печально кивнул.