Доминика из Долины оборотней

Впрочем, и детей, имеющих одного бессмертного родителя, стало рождаться гораздо больше, поскольку кровь гаргулий, замедляющая старение смертных жён и дарующая им идеальное здоровье, позволяла иметь не единственного ребёнка, как раньше, а двоих, а в случае половинок – даже троих-четверых. И не нужно далеко ходить за примером. Джулия, прежде планировавшая подарить мужу троих детей, после чего стать бессмертной, обратившись в вампира, отодвинула обращение ещё на некоторое время, чтобы успеть родить и выкормить четвёртого малыша, которым сейчас как раз была беременна. У неё три мальчика – Эрик, Уоррик и Меррик, и она страстно мечтает о дочке. Даже имя у неё уже готово – Ульрика. Срок ещё слишком мал, чтобы узнать пол ребёнка, но, в принципе, по её словам, Ульрик – неплохое имя и для мальчика тоже. А Джеффри согласен на всё, лишь бы его любимая Джулия была счастлива. И хотя из-за подобной задержки она уже стала заметно старше него, поскольку физически ей около сорока, но никакой проблемы он в этом не видит, ведь для Джеффри его половинка прекрасна в любом обличье и возрасте.

Семья доктора гостит на острове второй месяц. Сначала они приехали, чтобы Джеффри принял наших с Айрис малышей, потом я уговорила их остаться до торжества, чтобы туда-сюда не мотаться. Поскольку к этому моменту Джулия успела забеременеть – цикл Джеффри выпадал как раз на это время, – то он счёл это разумным, а дети встретили подобное предложение на ура. И вот теперь Джулия поговаривает о том, чтобы остаться здесь как минимум на год, место ведь просто чудесное. В принципе, ничего этому не препятствует – этот год их дети в школу не пойдут, следующий – тоже, они планировали провести пару лет в Долине, но почему бы не здесь? Тем более что Джеффри уже давно не единственный семейный доктор, Кристиан как раз сейчас обитал в Долине, так зачем там сразу два доктора?

Кстати, о Кристиане. Он приедет к самому торжеству, вместе с последней партией гостей, чтобы никто не остался в Долине без врачебной помощи. И приедет не один. Кристиан, так страдавший из-за смерти своей любимой девушки, покончившей с собой по вине деда Алекса – узнав об этом, Гейб отлучил своего отца от семьи и семейной кормушки, лишив пособия, – нашёл своё счастье, обрёл половинку и больше уже не страдает из-за того, в чём не было его вины. И вся семья очень за него рада.

В общем, Джулия, Джеффри и их мальчишки присоединились к тем семьям, которые сейчас живут на острове более-менее постоянно. Таких семей восемь, но лишь у Айрис с Эйденом есть дети, ну, ещё и у нас с Фрэнком, конечно. Кроме этого, многие оборотни и гаргульи приезжают отдохнуть – на месяц, неделю или уик-энд. Для них в посёлке, выстроенном, когда мы с Фрэнком решили сделать этот остров «филиалом Долины», всегда приготовлены свободные коттеджи со всеми удобствами, в количестве двух дюжин, ещё полдюжины уединённых домиков по всему острову, у этих уже «удобства во дворе», то есть биотуалет и душ на улице, электричество от солнечных батарей всё же есть, а так же, для желающих имеется большой запас палаток.

Любители палаточного уединения имели выбор – готовить на костре или приходить питаться в посёлок. На моей памяти приходили лишь две пары, остальных мы практически не видели. Основным рационом таких «экстремалов» были вкуснейшие дикие свинки, которые водилось на острове в изобилии, а поскольку естественных врагов у них не было, то они расплодились в огромном количестве, на радость прожорливым бессмертным.

Я подняла сытого Люка к плечу, погладила по спинке, чтобы он срыгнул, после чего стала покачивать, любуясь ставшими сонными глазёнками сынишки. Но малыш недовольно скривился и раскрыл ротик, требуя уже ставшее привычным вознаграждение. Рядом тут же появился Фрэнк и сунул в жадно раскрытый беззубый ротик кусочек клубник, с которого перед этим удалил все семена. Люк стал интенсивно сосать любимое лакомство, вскоре его глазки закрылись, а обсосанный кусок клубники к этому моменту был раздавлен в кашицу и проглочен.

Ох, видели бы это борцы за права детей, вот бы шум подняли. Мама, помню, пришла в ужас, когда Фрэнк впервые угостил при ней клубникой двухнедельную Фанни. Но он успокоил маму, объяснив, что для младенца, родившегося бессмертным, никакой опасности нет, абсолютно никакой. Всякие диатезы и несварения исключены абсолютно, подавиться малышка тоже не сможет, поскольку клубника для её твёрдого тельца по плотности мало чем отличается от жидкости. Так что, почему бы и не угостить доченьку вкусненьким, если это только на пользу?

Особенно учитывая, что молоко у меня может и питательное, но не такое уж и вкусное. Этого Фрэнк, конечно, маме не говорил, это он мне сказал. Да, он его пробовал, а как иначе? В конце концов, лактация – вовсе не повод отказаться от ласк груди, которую Фрэнк предпочитал ласкать по большей части губами, тут уж хочешь-не хочешь, а попробуешь. Кстати, этой ночью Фрэнк был особенно хорош, я чуть плечо ему не сгрызла, сдерживая стоны удовольствия.