Доминион

– Спасибо, что откликнулись на столь несвоевременное приглашение.

– Я не был занят ничем особенным.

Затем Карлсон повернулся к неизвестному, и в голосе его зазвучали уважительные нотки:

– Позвольте представить вам оберштурмбаннфюрера Реннера из отдела «Э-семь».

Бригадный генерал СС из секретного отдела рейхсканцелярии, отвечающего за Британию, отметил про себя Гюнтер. Наверняка что-то серьезное.

– Штурмбаннфюрер Гот – один из самых ценных моих сотрудников, – продолжил Карлсон. – Ему поручено разыскивать оставшихся в Берлине евреев. Сегодня он поймал троих.

– Поздравляю. – Темноволосый кивнул. – И много их осталось, как думаете?

– В Берлине – немного. Мы уже близки к завершению. А вот в Гамбурге, как я слышал, еще встречаются.

– Возможно, их больше, чем нам известно, – сказал Карлсон. – Евреи как крысы – только ты решил, что избавился от них, а они тут как тут, грызут твои пальцы маленькими острыми зубками, да?

Играет на публику, подумал Гюнтер.

– Нет, – спокойно возразил Реннер. – Полагаю, что штурмбаннфюрер Гот прав: евреев сейчас осталось не так уж много. – Он с интересом посмотрел на Гюнтера. – Мне думается, вы уже встречались с заместителем рейхсфюрера Гейдрихом?

– Всего пару раз. Когда я вступал в гитлерюгенд.

Реннер задумчиво кивнул. Похоже, он все еще составлял мнение о Гюнтере.

– Чем вы намерены заниматься, штурмбаннфюрер Гот, когда из Германии изгонят всех евреев? – спросил он.

– Не знаю. Мне осталось несколько лет до пенсии. Подумываю поехать в Польшу. Там, по слухам, есть еще работа.

Он надеялся, что в Польше к нему вернется искра былой энергии, а если нет, пусть его прикончат партизаны, как раньше Ганса, и тогда семейное жертвоприношение будет закончено.

– У вас любопытная биография, Гот, – произнес Реннер. – Университетский диплом в Англии, год, проведенный там, затем, по возвращении, членство в партии и пять лет службы в отделе по уголовным делам.

– Да. Мой отец тоже был полицейским.

Реннер кивнул. Серебряный значок с черепом и скрещенными костями на черной фуражке СС блеснул, поймав луч света.

– Знаю. В тридцать шестом году вы поступили в контрразведку гестапо, которую возглавлял тогда бригаденфюрер Шелленберг, и работали с разведданными по Англии, включая проекты ее оккупации, хотя они, к счастью, нам не понадобились. – Он холодно улыбнулся. – Затем, после сорокового года, пять лет в Англии. Работали через наше посольство с британской особой службой, помогали им реализовывать программы по подавлению антиправительственной деятельности.

Говоря, Реннер поглядывал в папку у себя на коленях, и Гюнтер догадался, что это его личное досье. Реннер озадаченно поглядел на него.

– Однако в сорок пятом вы просите возвратить вас в Берлин и переходите в Третий отдел. Где и остаетесь до сих пор, занимаясь этническими вопросами, и в течение последних нескольких лет выслеживаете прячущихся евреев. Ни разу не просили о повышении.

– Я был по горло сыт Англией, – сказал Гюнтер. – А моя жена и подавно. И нынешняя должность вполне меня устраивает.

– Как вижу, жена ушла от вас.

– Да.

Лицо Реннера смягчилось.

– Мне жаль. Сочувствую. У вас образцовый послужной список, вы многое сделали для рейха. Здесь говорится, что у вас большой талант аналитика, вы способны замечать то, что пропустили другие офицеры.

Реннер снова вперил в Гюнтера долгий взгляд, оценивая его, потом повернулся к Карлсону.

– Да, – подтвердил Карлсон. Он откинулся в кресле, испытующе глядя на Гюнтера большими глазами, покрытыми красной сеткой сосудов. – В отдел оберштурмбаннфюрера Реннера поступил запрос от очень высокопоставленных людей в лондонском посольстве. Им требуется человек для… – директор улыбнулся, – для выполнения одной задачи, довольно важной. Вы говорите по-английски, учились там в университете и пять лет работали офицером связи в Сенат-хаусе. Вы понадобитесь им на неделю – возможно, на две.

Гюнтер помедлил, потом сказал:

– Разумеется. Если я могу быть полезен.

– Но вам не по душе Англия, – заметил Реннер.

– Я знаю, что Британия – наш союзник, но англичан не люблю и не доверяю им, – ответил Гот. – Я всегда находил их… вырожденцами.

Реннер кивнул.

– А Бивербрука – посмешищем, – добавил Гюнтер.

Реннер снова кивнул:

– Согласен. Но Мосли пока недостаточно окреп, чтобы взять власть. Впрочем, должность министра внутренних дел дает ему большую власть. Англичане – арийцы, вот только, несмотря на свои достижения, не обладают правильным расовым мышлением. Они вырождаются, это правда, и не способны даже контролировать свою империю. А сторонники Черчилля доставляют все больше и больше хлопот.

– Я наслышан об этом.