Доминирующий вид

– Чем вы там заняты, что все выходные работаете! – привычно ворча, охранник выдал ему пропуск. Никита не стал вступать с ним в диалог и неловко улыбнувшись, поспешил пройти через проходную. На территории бывшего авиационного завода было тихо, почти никто не работал. Почему-то именно сегодня сердце у него тревожно и радостно сжималось, как будто должно было произойти, что-то хорошее, что-то чего он так давно ждал и надеялся. Даже не зайдя в аппаратную, он отпер бронированную дверь своим магнитным ключом, включил верхний свет и стараясь производить, как можно меньше шума, уселся на пол по-турецки скрестив ноги. Лицо Мэлюзины показалось ему сегодня особенно прекрасным. Падающий с потолка свет отбрасывал блики на её лицо, и моментами ему казалось, что её веки вздрагивают, а губы дышат, и его охватывал почти религиозный экстаз. Никита потерял счёт времени, он не мог точно сказать который сейчас час, не отрываясь, он смотрел на лицо Королевы и ему вдруг показалось, что она приподняла голову и посмотрела на него окаменевшими глазами. Сердце его учащённо забилось, он не мог понять толи от ужаса, толи от чего-то другого. Никита даже не успел сказать самому себе, что ему показалось, как послышался резкий звук трескающегося камня и лопающегося от напряжения листа металла, висящая в воздухе фигура Мелюзины покрылась мелкими трещинами и вслед за этим разлетелась на мелкие куски со звуком похожим на выстрел. У Никиты перехватило дыхание, сердце его почти остановилось, он знал, что должен бежать в аппаратную, но не мог встать на ноги. Комнату заволокло едкой бетонной пылью, глаза у него начали слезиться, он тёр их, растирая в кровь. Сквозь непрозрачную бетонную пелену проступил контур человеческой фигуры, мягкими, почти не слышными шагами, кто-то приближался к нему. Пыль осела, Никита вновь протёр слезящиеся глаза и увидел прямо перед собой прекрасную обнажённую девушку, ожившую статую, ещё недавно беспомощно висевшую в воздухе посреди этой камеры. У неё были тёмно голубые большие глаза и длинные светлые волосы, такие длинные, что почти достигали пола. Девушка молча смотрела на него сверху вниз, её довольно крупная грудь вздымалась. Во рту у Никиты пересохло, девушка протянула ему свою руку поистине королевским жестом и он неловко поднявшись, встал на колени и прижался губами к этой руке. В ту же секунду сознание его отключилось и он застыл на месте не в силах пошевелиться с глупой улыбкой на губах. Никита уже не слышал, как за его спиной открылась дверь и в помещение вошёл толстяк. Он почти сразу же упал на колени и склонив голову проговорил.

– Ваше Величество, я… – он поперхнулся и, перейдя на японский закончил – я счастлив приветствовать Вас в мире живых, снова!

Мэлюзина освободила руку, которую всё ещё прижимал Никита к своим губам.

– Можешь говорить по-русски, я понимаю, – сказала она, с трудом шевеля губами.

– Я почти разучилась говорить! – добавила она с усмешкой.

– Моя Королева!

– Кто ты? Я тебя знаю?

– Я верный слуга Вашего Величества! Мы никогда не встречались, но я сражался под командованием Вашей наследницы Королевы Саи. Долгое время. Моё имя Шварц. Вернее это кличка, но это, в общем, не важно! Простите Ваше Величество!

Мэлюзина поморщилась.

– Прекрати эти формальности! И поднимись уже с коленей! Даже когда я была за Стеной, я и то не придавала значения этой ерунде! А здесь это и тем более бессмысленно! Что с моим сыном?

– Я не знаю точно, моя Королева, – смущённо проговорил толстяк, поднимаясь – чтобы меня не раскрыли, я почти ни с кем не общался последние два года. Я знаю только, что он жив.

– Хорошо, – Мэлюзина покачнулась, едва устояв на ногах и упала бы если бы Шварц не подхватил её.

Её тело было очень лёгким и каким-то холодным.

– Простите моя Королева! – проговорил он, смущённо отводя взгляд от её груди.

– Спасибо. Помоги мне. Я очень слабая сейчас, – она покосилась на всё также с глупой улыбкой, стоявшего на коленях Никиту, глаза его были устремлены перед собой, из них текли слёзы, но он даже не моргал. Толстяк перехватил её взгляд и слегка побледнел.

– Он тебе дорог? – спросила Мэлюзина, опираясь на его руку.

– Нет, Ваше Величество! Он изначально был предназначен для Вас! – поспешно отвечал Шварц.

– Хорошо. Принеси мне одежду! Не переживай за него! Я сделаю его счастливым! – сказала она, пристально глядя на Никиту.

«Прости!» – секунду помедлив, Шварц вышел, притворив за собой дверь.

– Чёрт! Я знал же, что так будет! – пробормотал он себе под нос.

Едва толстяк скрылся за дверью, Мелюзина подошла к стоявшему всё в той же позе Никите и опустилась на колени рядом с ним, её прекрасные руки обвили его шею, губы приблизились к его губам.

– Я тебе нравлюсь? – спросила она шёпотом.

– Да, – отвечал он тоже вполголоса.

– Поцелуй меня! – Никита потянулся к ней, её губы были сладкими, её слюна потекла в его рот, и он почти сразу потерял связь со своим телом, ничего кроме этой девушки больше не существовало, не имело для него никакого значения. Мэлюзина положила его руки на свою грудь.

– Ты поможешь мне? – ласково спросила она.