Dominium. Скунсы на контракте

– Мы когда сюда шли две недели назад, тоже под такой попали, – сказала Тоса. – Два дня ждали, пока его сдует. Потом еще раз. А потом ветром принесло какую-то едкую дрянь и пришлось прятаться.

– “Кислотный туман”, аномалия такая. Тоже штука неприятная.

– Откуда он берется?

– Никто толком не знает, – пожал Лео плечами. – Говорят, что дело в промышленных отходах, которые закачивались в подземные скважины. Оттуда вся эта дрянь попала в грунтовые воды и в тех местах, где они подходят ближе к поверхности, грунт начал ею пропитываться. В безветренную погоду над такими местами образуется токсичное облако, которое ветром может утащить куда угодно. Вот только я такие облака и над водоемами видел, и как они без всякого ветра ползают. И в помещения “туман” не проникает никогда, даже если щели в стенах есть, хотя вроде бы газу должно быть без разницы. Одно слово: аномалия. Респиратор от нее не спасает, только герметичный костюм.

– Я заметила, что здесь ветренной погоды почти никогда не бывает.

– Ничего удивительного, парниковый эффект виноват. Под облаками температура везде одинаковая, перепада давлений нет и ветра, соответственно, тоже. Зимой облаков меньше, солнце иногда проглядывает – вот тогда ветер дует. Может даже снег выпасть. Но зима всего два месяца.

В шлеме, который Лео снял и положил рядом с собой, тихо пискнуло.

– Что это? – спросила Тоса.

– Детектор. Или аномалия рядом, или приближается кто-то, у кого есть артефакт и этот артефакт не в контейнере. Похоже, это те, кого мы ждём.

Он надел шлем, повертел головой. Между тем, в тумане появилось светлое пятно. Оно становилось все меньше и ярче, пока наконец из серой мглы не появился человек, державший в руке фонарик. Человек остановился рядом с шлюзом и молча посмотрел вверх.

– Сейчас откроем, – сказал Лео.

Фонарик внизу погас. Ван сбежал по лестнице вниз, повернул рычаги запоров. Дверь распахнулась.

– Пойдемте, – коротко сказал стоявший за ней.

– На ночь глядя?

– Риска нет. Вас там ждут.

– Вы что, уже и их предупредили?

Тот не ответил. Молча стоял, глядя на их сборы, потом повернулся и двинулся прямо в туман. Детектор в шлеме Лео продолжал тихо попискивать.

…

– Рауль, я вернулась! – крикнула Тоса, сбрасывая с плеч лямки осточертевшего и оттянувшего все плечи рюкзака. – Рауль!?

Лео и Ван последовали ее примеру и уселись на рюкзаки там же, где стояли. У каждого из них груз был в два раза тяжелее, а передохнуть за сутки получилось только один раз и то не долго. Ноги у обоих, казалось, сейчас отвалятся.

Надо было отдать должное рейдерам "Центра". Сотня километров за тридцать часов, да ещё и с отдыхом – это надо уметь. Они, похоже на то, видели сквозь туман и шли по прямой. Только один раз группа вдруг резко свернула. Ван не понял, что им не понравилось. Видимо мутант повстречался, потому что плазмометчик сразу перевел оружие в боевой режим и какое то время шел замыкающим. Потом снова переместился в голову колонны.

Сейчас туман все еще держался, но они были на небольшой возвышенности и здесь видимость была гораздо лучше. Однако никто не спешил им навстречу и вообще не было заметно, что тут были живые кроме рейдеров, Тосы и пятерых “центровых”, молча стоявших рядом с ними.

Пятерых!? Ван с удивлением смотрел на человека, стоящего дальше всех от него. Сюда с ними шло четверо, если он ещё не разучился считать на пальцах. Да этот и не был похож на остальных. Комбез – не серый камуфляж, а буро-зеленый. Полевой, а не городской. Он даже не надел шлем (тот был пристегнут к рюкзаку), зато бронежилет был хорош. Ван тоже давно такой себе хотел, но отпугивал большой вес. Волосы темные, седины не заметно и вообще не понять, сколько ему лет… Остальные на него никак не реагировали.

Тоса подбежала к небольшому домику, распахнула дверь и застыла.

– Вы поздно пришли, – сказал неизвестный. – Даже неделю назад – уже тогда было поздно.

Девушка повернулась в его сторону.

– Откуда вы знаете? – спросила она. – И кто вы такой?

– Рейдеры меня иногда называют Проводником, – ответил тот. – А знаю, потому что видел, как все происходило. Вольф выбрал хорошее место. Ни мутантов, ни аномалий… Но он что, не рассказывал про отторжение имплантов в биополе? Наверняка рассказывал. Когда он спросил меня, стоит ли браться за сопровождение землян, я сказал, что пусть решает сам, но обязательно предупредит вас об этом эффекте.

– Он говорил. Я не поверила. Наша бионика работала даже на Меркурии.

– Охотно верю. Только здесь-то не Меркурий. Отторжение идет незаметно. Примерно тридцать-сорок дней эффект неощутим, но потом его скорость начинает нарастать лавинообразно. Бионика входит в резонанс с нервной системой, болевой шок – и все. Они даже понять ничего не успели… Как и Вольф.

– Он то здесь причем?

– При том…

Ван насторожился, когда незнакомец вытащил из кармана пистолет. Тот, однако, стрелять не стал, а повернул оружие боком, так, что стал виден номер.