Доминум

Словно с тех пор не прошло и дня. Ни единого паршивого часа. На нем была привычная одежда; я даже помнил этот темный жилет: мама много раз пришивала к нему вечно отваливающиеся пуговицы. Отец не постарел ни на сутки. Сейчас он годился мне скорее в старшие братья, чем в родители, – и тридцать пять дашь с натяжкой. Только в тот самый миг мне вдруг стало интересно: а старел ли он вообще, когда был с нами? Я абсолютно этого не помнил!

Его глаза ужасали. Они были открыты, и он даже изредка моргал, но в глубине зрачков не было жизни. Как будто выключился свет, к которому я так привык. При соприкосновении с его рукой мне ничего не открылось. Пусто.

– Это… Это можно как-то логически объяснить… – сбивчиво прохрипел я, потому как в горле резко пересохло. – Порой все не то, чем кажется, и… и…

Я снова задыхался.

– Его оболочка пуста, так ведь? – с беспощадным напором уточнил Стеф. – Функционирует без души. Да, Макс. Это можно объяснить логически. И ты знаешь как.

– Нет, не знаю! – взорвался я, резко оборачиваясь к нему. – Я ничего, мать твою, не знаю! Мои родители, мои воспоминания, я сам – все это ложь! Все оказалось херней! Я хотел понять мир вокруг, но выходит, что вместо законов Эквилибриса мне стоило озаботиться собой! Как я могу быть хоть в чем-то уверен, когда не знаю, кто я такой?! Ну давай, ответь мне! Кто я?!

– Максимус… – голос был не громче шелеста листьев.

Сердце покрылось льдом и треснуло на миллиард частей.

– Я знаю имя… – монотонно произнес отец, глядя только перед собой.

Я смотрел на него, затаив дыхание и точно примерзнув к месту. А отец продолжал, как будто вылавливал случайные обрывки фраз прямо из воздуха:

– Почему их так много? Имена. Кто они?.. Так много жизней… – Он нахмурился.

– Что он несет? – спросил Стефан.

– Остаточные воспоминания, – коротко ответил я.

Его голова медленно повернулась. Отец вгляделся в мое лицо.

– Кто ты? – вопросил он, хмурясь все больше, точно отчаянно пытаясь вспомнить.

Слова застряли под языком, с которого уже были готовы сорваться. Я просто онемел.

Он расслабился и неожиданно для меня еле заметно улыбнулся.

– Ты так похож на него. На моего сына. Только он младше… – Отец осекся и потупил взгляд. – Был младше, когда я видел его в последний раз. Такой смышленый. Так вот откуда это имя… Максимус. Да, да… как я мог забыть его?

Я стиснул челюсти. Глаза предательски защипало. Рука потянулась к красному накопителю в рабочем поясе. Так нужно. Так необходимо.

– И Анна… – не останавливался отец, неторопливо обдумывая каждое слово. – Почему я провожу с ними так мало времени?.. Может, стоит взять еще один перерыв. Жизнь же такая… скоротечная. Я не хочу терять те моменты, которые могли бы у нас быть. Не хочу уничтожать или похищать их… Хочу прожить.

Я вложил накопитель в его безвольную ладонь. Внезапно его вторая рука легла на мое запястье.

– Я делал все исключительно ради их блага. Ты ведь веришь мне?

– Сожми покрепче, – сухо попросил я, отпуская его и отходя в сторону.

Он в туманной растерянности некоторое время глядел на мерцающий камень, но, когда решил повиноваться, реакция не заставила себя ждать. Красный свет бесшумно вырвался из его ладони, заполнил комнату, уничтожил тени. Так продолжалось с минуту, а затем сияние угасло.

Первые секунд пятнадцать я ничего не видел, но, начав привыкать к темноте, с грохочущим сердцем посмотрел на стоявшего возле камина мужчину. Он в замешательстве разглядывал собственные руки, ощупывал их, точно не верил, что они все еще на месте. Пальцы коснулись полностью алых волос. Он был донельзя бледен. Сила, пылающая в его душе, не могла сравниться ни с чем. Серебряные глаза, так лихорадочно осматривавшие тело, внезапно замерли, а после резко устремились ко мне.

– Ничего не знаю, моя хата с краю, – быстро и тихо сказал Стефан. – Это ваше семейное дело. – И вышел.

Мы остались одни. Я и Антарес. Он стоял прямо, чуть напрягшись, но сохраняя странное, непривычное для этой оболочки величие. Все в его облике теперь казалось чудовищно неправильным. То, что Антарес материален, ломало меня, но не так сильно, как другой, намного более серьезный факт.

– Максимус… – начал было он.

– Не смей, – поморщившись, сердито перебил я. – Только не так.

Эквилибрум не отводил глаз. В конце концов Антарес сказал то, чего я совсем не ожидал:

– Дело пошло не по плану.

– Не по плану? – не веря своим ушам, переспросил я. – Какое из?!

– Все.

Он тяжело вздохнул, оперся на каминную полку. Ему хватило всего одного щелчка пальцев, чтобы разжечь огонь на старых поленьях. Антарес скорбно уставился в него.

– Даже не знаю, с чего начать, чтобы ты все понял.

– Да что тут понимать?! – Я еле сдерживался, чтобы не толкнуть его. – Ты Антарес Непогасимый! И в то же время ты мой отец! Мы… мы были единым целым! Ты был мертв! Для меня и мамы! Для всей Вселенной! Ты постоянно меняешь свой статус. Кто ты, черт подери, на самом деле?!

Я отвернулся и со стоном провел рукой по лицу, надеясь проснуться где-нибудь в другом месте.

– В голове не укладывается…