Домочадцы и другие лоскутяне

– Входи, входи, милая, в добрый час гость в доме! – Бабушка Лина впустила Синюю Птицу в Дом, где её тут же окружили восторженные ребятишки. А для Жабля Лина вынесла большую кисть сладкого винограда – праздник на пороге, все должны радоваться! Жабль заложил виноград за щёку, приветственно качнулся вверх-вниз, наподобие пресс-папье, и улетел.

…Русоволосая красавица Нина наполняла пространство стремительным движением, широкой песней и таким ярким танцем, что даже Дом откликался ей хлопанием форточек, тонкими подголосками открывающихся дверей и деревянной дробью ступенек. Она была известной на Острове плясовицей, а уж пела так – все вокруг замирали. Радовать окружающих было для неё образом жизни и потребностью – она учила танцам и пению детишек в школе, а с осени до весны к ней на уроки приходили и взрослые Островитяне, освободившиеся от работ на земле. Какие праздники устраивала она для ребятишек в детских садах! Сама шила им костюмы снегурочек и медвежат, дрессировала несознательных кошек, и они выступали перед детьми, как тигры в цирке. Нина проводила танцевальные вечера в городах и посёлках Лоскутных Долин, и часто давала большие концерты, собрав лучших танцовщиц Дрейфующего Острова. Сегодня ближе к вечеру у неё было назначено выступление в замке на побережье, который не так давно выкупил новый хозяин, капитан Марино Марини. Шестнадцать танцовщиц, четыре музыканта, костюмер и сама Нина на нескольких повозках прибыли к воротам замка в точно назначенное время. Капитан встретил их весьма радушно – вышел к обозу, помог Нине спуститься и, предложив руку, повёл во внутренние помещения. Он был хорош собой – широкоплечий, загорелый, с густыми чёрными волосами, глубоко посаженными карими глазами и пышными усами. Весь его облик свидетельствовал о том, что он в недавнем прошлом был моряком – даже в костюме были видны элементы формы морского офицера. Тёмно-синий камзол с золотыми галунами, широкие отвороты рукавов, сапоги грубой кожи – ах, Марино Марини был весьма привлекателен и наряден!

Нина осмотрела помещение, где им предстояло через час танцевать, представила себе, как будет строиться рисунок танцев, выход девушек и их уход со сцены. Улыбнувшись капитану, она пошла в помещения, отведённые для переодевания, чтобы дать плясуньям последние наставления перед концертом и самой подготовиться к выступлению. Идя по коридору, спускаясь по лестнице в помещения подвального этажа, она представляла себе, как сегодня заставит сердце капитана биться чаще, когда сначала запоёт, а потом закружится в жарком танце – и это ей понравилось. Скорее всего, она где-то не там свернула, потому что в тёмном коридоре, по которому Нина шла, улыбаясь мыслям о Марино Марини, нигде не было слышно пересмешек и переклички её подруг. Наконец, обогнув нагромождение каких-то бочек и ящиков, она уткнулась в тупик. Перед ней была тяжёлая дверь с небольшим зарешеченным окошком. На тёмном каменном полу, в щели между двумя плитами что-то тускло блеснуло. Нагнулась и подняла янтарную подвеску – из тех, какими украшают серебряные браслеты или тяжёлые нагрудные цепи. Рассматривая её, Нина повернулась, чтобы отправиться на поиски комнат, где готовились к выходу на сцену её танцовщицы, но любопытство оказалось сильнее: она приподнялась на цыпочки и заглянула в окошко на двери. Ничего интересного там не было. В углу маленькой комнаты, скорее даже чулана или кладовой, сидела просто одетая девушка и смотрела прямо на неё. Нине стало очень неловко – она заглянула в чужое окно.

– Простите, пожалуйста! – сказала она, – Я нечаянно сюда попала. Я заблудилась, кажется. Девушка не ответила ей, и Нина, резко отпрянув от двери, направилась обратно. Но через мгновение поняла, что девушка грустна и несвободна – и это сегодня, когда все готовятся встретить Звезду! Она прильнула к окну.

– Вы наказаны? Хотите, я попрошу хозяина замка простить вас ради праздника?

– Я не знаю, кто здесь хозяин, – прозвучал тихий ответ. – Я давно здесь, и не знаю, выпустят ли меня когда-нибудь.

– Вы провинились? Не грустите, в такой день капитан не может не простить вас! Я сейчас же пойду к нему!

– А кто это – капитан?

– Ну, Марино Марини же, вы что, не знаете его?

– Нет, я его никогда не видела, и не знаю, кто это… Меня привезли и заперли здесь люди княгини Ковриго… Я здесь давно, уже несколько месяцев, и даже не знаю, почему…

– Не в первый уже раз слышу я имя этой княгини, и всегда в связи с чем-то страшным! Вот змеевидная собака какая (это было любимое ругательство Нины, хотя в присутствии собачки Чау она никогда так вольно не выражалась)! Но сегодня день Встречи Звезды! Послушайте, я вызволю вас, нельзя в такой день грустить! Скажите, вы знаете, что это? – Нина показала девушке найденную перед дверью подвеску.

– Похоже, это с цепочки Мохера, одного из людей княгини, кажется. Сегодня он приносил мне еду, и на нём была цепь с такими украшениями…