Домой не возвращайся!

– На сей раз ты не уйдешь, Саид. – Бальзамов морщился от боли в простреленной руке.

– Да ну! Кто бы мог подумать, что так можно организовать бомжей!

Голос из громкоговорителя оборвал Омарова на полуслове:

– Предлагаем всем находящимся в медицинском центре добровольно сдаться.

– Э-это еще, что за черт? – Омаров бросил взгляд на окно.

– Это не черт, а капитан Мохов. Прошло уже двадцать минут.

– Какие двадцать минут?

– Такие, по истечении которых, я должен был по телефону сообщить, что со мной все в поряде. В противном случае они начинают штурм. – С этими словами Вячеслав резко выбросил вперед правую ногу в кованом армейском ботинке. Омаров ушел от удара, уклонился в сторону и, чуть присев, нанес удар левой по незащищенной печени. Противник согнулся и, храпя, стал падать на колени. Правая рука безжизненной плетью ударилась о паркетный пол. Саид отбросил ногой Бальзамова от себя на метр и прицелился в голову. Но тот из последних сил, согнув ноги, оттолкнулся пятками от паркета так, что тело скользнуло еще на полтора метра в сторону, и голова оказалась под столом. Дорогой перстень чуть слышно звякнул о спусковой крючок, и пуля раскаленной иглой вошла в грудь лежащего. Перед тем, как Вячеслав потерял сознание, в голове у него мелькнула странная мысль: почему на нем нет отцовского свитера?

На нижнем этаже уже вовсю грохотали по полу сапоги штурмующего отряда. Скорпион, он же Саид Омаров, быстро вытер носовым платком рукоять своего «магнума» и вложил оружие в руку Бальзамова. Пистолет Бальзамова подтолкнул носком ботинка поближе к креслу, где покоился Садыков. Теперь картина выглядела совершенно недвусмысленной: два закоренелых врага встретились и выпустили друг в друга по смертоносной пуле. Омаров жалел только об одном: не так и не в том месте пришлось свести давние счеты. Но в данный момент выбирать не приходилось. И еще: он всегда подчинялся интуиции, которая никогда его не подводила. Вот и сейчас шестое чувство подсказало, что опасность нависла нешуточная, и нужно мгновенно принимать правильное решение, если хочешь уйти целым и невредимым. Он быстро прошелся платком по дверным ручкам и выскочил в холл, где развалясь на диване в беспечной позе посетителя клиники, уткнулся в газету. Но при этом каждая клетка его существа была напряжена до предела, как у дикого зверя, попавшего в западню. Мозг контролировал каждую деталь. Все ли правильно он сделал? Кажется, да: на пистолетах глушители, поэтому пациент, сидя в холле, не мог услышать выстрелы. Он просто ждет своей очереди на прием к главному врачу. На самом деле прошло едва ли тридцать секунд с того момента, как Омаров сначала разрядил свой «магнум» в голову Садыкову, а затем, подобрав с пола пистолет Бальзамова, поразил его самого. Одна непонятка, почему враги поменялись оружием? Но это уже дело десятое. В конце концов могла завязаться рукопашная схватка, в процессе которой соперники непроизвольно могли обменяться оружием. Пусть сыщики ломают головы, а он должен выскользнуть.

Люди в черных масках влетели на второй этаж и стали поочередно открывать двери кабинетов. Один из них тут же приказал Омарову лечь на пол лицом вниз и раскинуть в стороны руки, дав понять, что говорить задержанный сможет только с его командиром.

– Что там у вас? – Мохов кричал в трубку телефона раненым зверем.

– Все нормально, Береза. В подвале взяли всех хирургов скопом прямо на месте преступления. Что творят, сволочи!

– Вы Бальзамова нашли?

– Нашли. Плох он очень. Сейчас вынесем. Стрелялся с этим Омаровым. Всадил тому пулю в лоб, но и сам при смерти. Вряд ли довезем. Ты неотложку вызвал?

– Давно уже. Давай быстрей. Парня нельзя терять.

– А, Леха, тут еще один человек. Говорит, что просто пациент. Похоже, не врет. С ним чего делать?

– Возьмем паспортные данные и отпустим под подписку. Не только же они доноров резали, еще и людей иногда от урогенитальных проблем лечили. Шевелитесь, мать вашу.

Бойцы из подразделения «Вепрь» первым из клиники вынесли на носилках бледного, бесчувственного Бальзамова и тут же передали в руки поджидавших врачей. Затем, под прицелом автоматов, со скованными за спиной руками стали выходить люди в белых халатах. Их подгоняли прикладами к зеленому микроавтобусу и усаживали между сидящими внутри бойцами. Когда стали выносить мертвых в черных мешках, от толпы бомжей отделился Филипп Васильевич Кондаков и застучал по асфальту лыжной палкой. Ему не надо было заглядывать внутрь этих мешков, не надо даже было вообще подходить близко, чтобы понять, что его внука Саида Омарова там нет. Мелковаты мешочки.

– Что, батя, не хочешь взглянуть на своего Саида? – Подошедший Мохов, закуривая, кивнул на мешки.

– Во-первых, не батя! Во-вторых, его там нет.

– Как это – нет? А кто же тогда там? Ты это дело брось, разведка.

– А вот так – нет. Упустили вы его. – Старик отвернулся, пряча скупую слезу обиды.

– Постой, Филипп Василич. Да погоди ты, разведка. Не уходи!