Домой, ужинать и в постель. Из дневника

В полдень — на обед в «Папскую голову», где лорда Браункера (и его госпожу), а также уполномоченного Петга, доктора Чарлтона и меня угощал пирогом с олениной сэр У. Уоррен. Доктор Чарлтон пустился в очень любопытные рассуждения о том, что всякое живое существо получает от Природы зубы в соответствии с той пищей, которую она для него предназначает. И что зубы человека, таким образом, предназначены не для мяса, а для фруктов. И что он без труда может определить пищу неизвестного зверя по его зубам. На это лорд Браункер возразил, что у живых существ пища выбирается в зависимости от зубов, а не зубы растут в соответствии с потребляемой пищей. Тут доктор справедливо заметил, что все живые существа с самого начала, причем совершенно бессознательно, отдают предпочтение одной пище перед другой. И что все дети любят фрукты, мясо же поначалу едят с неохотою. Оттуда с лордом (Браункером. — А.Л.)в Хайгейт; по дороге рассказывал мне о принципах оптики, а также о том, почему предмет может казаться меньше или больше. И о том, как предмет уменьшается в зависимости от расстояния. И что определяется расстояние не глазом и не какими-либо оптическими законами, а исключительно логикой, сопоставлением одной точки на местности с другой. Каковое объяснение доставило мне огромное удовольствие и просветило меня чрезвычайно.

28 июля 1666 года

Вскоре, как мы и договаривались, явился мистер Ривз, а за ним мистер Спонг; провел с ними целый день, до и после обеда, до 10 часов вечера; говорили об оптике, он принес раму с закрытыми ставнями, чтобы показать, как пересекаются лучи света, — в темной комнате это очень красиво. Принес также фонарь с рисунками на стекле, и на стене появились причудливые очертания — красиво. Когда стемнело, видели в мою двенадцатифутовую подзорную трубу Юпитер с его кольцом и спутниками — но не Сатурн: он очень темный. В тот же день вели долгие беседы о планетах, в частности, о том, почему звезды не подымаются и не садятся весь год в один и тот же час, чего он, равно как и я, объяснить не мог. Поскольку было уже поздно, они отужинали и уехали домой. Я же задумался над тем, что Ривз, который демонстрирует всевозможные опыты со стеклами и отражениями, понимает, как это происходит, лишь на практике, но нисколько не разбирается в теории — и не в состоянии объяснить ее другим, что представляется мне скудоумием несколько странным.

19 августа 1666 года

В «Папскую голову»; великолепный ужин, великолепная беседа. <…> Доктор Крун рассказал мне, что сегодня вечером в Грешем-колледже присутствовал на любопытном эксперименте: кровь одной собаки переливали (пока она не издохла) другой, лежавшей рядом, собственную же кровь второй собаки слили тем временем на землю. Первая собака умерла на месте, другая же чувствует себя отлично и, по всей вероятности, будет чувствовать себя так же хорошо и в дальнейшем. Этот эксперимент навел меня на мысль о том, что не худо было бы перелить кровь квакера архиепископу и так далее. Как замечает доктор Крун, плохую кровь можно улучшить, позаимствовав здоровую, что является огромным подспорьем для поддержания человеческой жизни

14 ноября 1666 года

Доктор Уистлер рассказал забавную историю <…> о докторе Кейусе, том самом, что основал Киз-колледж (Кейус-колледж, Кембридж. — А.Л.).Будто бы в глубокой старости доктор Кейус питался одним женским молоком и, покуда пил молоко злой, сварливой женщины, и сам был злым и сварливым; когда же ему посоветовали отведать молока женщины добродушной и терпеливой — сделался добродушен и терпелив, что в его возрасте случается весьма редко. Вот что значит правильное питание — к такому выводу мы пришли. Беседа получилась необыкновенно интересной, и я подумал: если почему-либо лишусь места, то буду свободен и смогу наслаждаться обществом сих джентльменов.

21 ноября 1667 года

<…> Здесь подобралась отличная компания, и я изъявил желание сесть подле доктора Уилкинса, сэра Джорджа Энта и других, кого я высоко ценю. Разговор зашел о нескольких вещах, и доктор Уилкинс, заговорив о всеобщем языке, о чем у него в самом скором времени должна выйти книга, разъяснил мне, что человек создан для общества, ибо изо всех живых существ наименее способен себя защитить, и, в отличие от зверенышей и птенцов, наши дети совершенно беспомощны; если не подсунуть им сосок, они не в состоянии сами найти его и умрут, если мать не придет им на помощь. Говорит, что, если бы не речь, человек был бы существом весьма жалким.

30 ноября 1667 года

В Игл-Корт на Стрэнде, где встретился с хирургом мистером Пирсом, а также с доктором Кларком, Уолдроном, моим глазным врачом Тербервиллом и Лаури. С огромным удовольствием присутствовал при разрезании глаз у овец и быков — многое почерпнул. Странно, однако ж, что такой великий человек, как Тербервилл, до сих пор ни разу не видел, как разрезают глаза, и пожелал, чтобы д-р Лаури предоставил ему возможность посмотреть, как это делается.

3 июля 1668 года