Домовой

ничего – если это будет не только первый, но и последний раз. Хочет ли она, чтобы

никакого продолжения не было? Чёрт его знает. До этого поцелуя она как-то не

задумывалась, нравятся ли ей девчонки – она всегда западала на мальчиков.

Конечно, она сразу отметила, что Саша очень симпатичная, но просто симпатичная

девчонка, не больше того. А может, не просто? Ведь она такая независимая. И тоже

слушает Нирвану. А ещё у неё классные волосы, загорелая кожа и, как выяснилось,

мягкие губы. В общем, чёрт его знает!

Чёрт, чёрт, чёрт. Вчера с ней перестала говорить мама, сегодня. . то есть снова вчера

Лиза рассорилась с братом, а теперь у неё появились ещё и разногласия с самой

собой. Отличненько жизнь складывается! Что же будет завтра? Есть только один

способ выяснить – убрать разгром в доме, наесться снотворного и завалиться спать.

Как и следовало ожидать, дом теперь напоминал поле после свирепого побоища.

Осторожно ступая между осколками, Генерал подошёл и сел возле ног Лизы. Она

опустилась на корточки и погладила его по поджатым ушам.

– Ну как ты, жив?

Кот похрабрел, выгнул спину и замурчал.

– Жи-и-ив.

Тут Лиза увидела рубиновую капельку на его усе. Она осторожно сняла её и растёрла

между пальцев – кровь. Она взяла Генерала на руки и осмотрела со всех сторон. Кот

был абсолютно невредим и совершенно спокоен – это точно не его кровь. Но если

не его, то чья же?

У неё вдруг пожелтело в глазах, а в ушах зазвенело пожарной тревогой. Забыв обо

всём на свете, она помчалась наверх и распахнула дверь в спальню Миши. Его нигде

не было, даже под кроватью. Она посмотрела в своей комнате и только тогда

сообразила, где надо искать. Дверь в мамину спальню была приоткрыта, она

79

заглянула внутрь и наконец нашла его. Брат лежал в кровати на боку, повернувшись

спиной ко входу, и не двигался.

– Эй, ты живой тут?

Миша не ответил, даже не шелохнулся. Тут девочка заметила, что из его застывшего

плеча торчит вилка. Ноги у неё подкосились, и она вцепилась в дверной косяк, чтобы

не упасть.

Кое-как совладав с собой, она сделала несколько пьяных шагов и снова впилась

ногтями – теперь в кроватную спинку. Весь какой-то серо-бледный, брат лежал

неподвижно, как мумия, и глядел потухшими глазами в стену. Из горла мальчика

торчала ещё одна вилка, а его грудь была залита чёрной кровью.

Лиза замотала головой и издала жалобное мычание, как животное на бойне, которое

чувствует, что уже ничего не остановить, и всё же просит, чтобы это прекратили. Она

ударилась спиной о дверной косяк и, часто-часто дыша, чтобы не задохнуться,

устремилась в гостиную – к камину.

– Возьми меня, верни его. Это всё я, он не виноват. Возьми меня, верни его.

Она сидела на колючих осколках, роняя слёзы через сжатые веки, и билась лбом о

холодный камин. Но домовой был глух к её мольбам-заклинаниям, и чуда всё никак

не происходило. Вдруг в дверь позвонили. Неужели случилось? Неужели пришёл

Олег Ильич и этот жуткий день начался сначала? Она открыла глаза. Нет, всё по-

прежнему: побитая посуда, растерзанный ноутбук и – мёртвый брат.

Она прильнула к глазку. На пороге стоял Олег Ильич с каким-то лысым типом в

невзрачном костюме. Позади них толклись ещё двое, здоровенные, как шкафы, и в

белых халатах. Яйцеголовый с озабоченным лицом что-то сказал Олегу Ильичу, тот

кивнул, достал телефон и кому-то позвонил. Конечно, маме – которая сейчас

перезвонит Лизе.

Вдруг у девочки на самом деле зазвонил телефон, который она по привычке

оставила на своей кровати. Правда, мелодия играла какая-то странная – не звонок

вызова, а писк будильника.

Когда она поднималась по лестнице, приключилась ещё одна странность. Её ноги

начали увязать в ступеньках, как в коричневом желе, а воздух стал упругий, словно

прозрачная резина, – и сделалось трудно идти. Кое-как она добралась до своей

комнаты и потянулась за телефоном. Тут пол у неё под ногами разъехался, и она

рухнула на кровать.

Девочка ошалело посмотрела вокруг себя и поняла, что лежит в своей постели с

пищащим телефоном в руке. А рядом сопел Миша, раскрыв рот и вытянув молочно-

белую шею. Выключив будильник, она стёрла со лба липкий пот и прежде всего

отдышалась.

– Просыпайся, – Лиза потрясла брата за плечо. – Слышишь? Проснись.

– А? Чего? – Миша закрыл рот и открыл опухшие глаза. – Он больше не приходил?

80

Никогда в жизни она не была так рада видеть эту заспанную мордаху, как сейчас. Она

даже хохотнула от внезапно нахлынувшего на неё чувства и сразу же отвернулась,

чтобы мальчик не заметил её слишком уж бурной радости. Впрочем, какая разница?

Главное – он жив, а всё остальное было лишь наркотическим кошмаром,

воплотившим её явные и тайные страхи. Она потянулась к брату и крепко-крепко

прижала к себе. Жив!

– Ты чего? – Миша попытался освободиться, но ничего не вышло. – Совсем, что ли,

того?

– Как же я давно тебя не видела! Знаешь что? Забудь про мою кружку. Теперь ты

можешь брать её, когда хочешь, и тебе за это ничего не будет. До чего ты точно

больше не дотронешься. . и я тоже, так это до снотворного. Больше никакого

снотворного.

4.

Лиза встала с кровати и качнулась – всё её тело было словно из ваты, а голова как