Дон-Аминадо

В рецензии на книгу Аминадо, написанную по-французски в содружестве с писателем Морисом Декобра, Адамович отмечает и безукоризненность французского языка Аминадо, и его тонкое понимание и ощущение той грани, за которой юмор может превратиться в пошлость. «Аминадо всегда чувствует, что нам не по душе словца чересчур «красные», и поэтому всегда усиливает юмористическую сторону своих изречений, как бы заранее страхуясь от упреков. Его суждения часто бывают очень серьезны. Но вовсе не одна только репутация, не одно только официальное положение «общественного увеселителя № 1» заставляет его особенно подчеркивать каламбур, — нет, у Аминадо силен инстинкт, подсказывающий ему необходимость усмехнуться, чтобы не усмехнулся до него, помимо его воли, читатель…»

Афоризмы Дон-Аминадо зачастую поражают не только остроумием, неожиданным поворотом мысли (а отсюда и усиление эффекта!), но и современностью, злободневностью, хотя большинство их — вне времени, поскольку в них — блестящее постижение человеческой природы вообще, глубоких корней человеческого существа.

Вот лишь несколько примеров:

«Человек вышел из обезьяны, но отчаиваться по этому поводу не следует: он уже возвращается назад».

«Программа-максимум — сохраниться, программа-минимум — уцелеть».

«Прошлое принадлежит археологам, настоящее — спекулянтам, будущее — химикам».

«Народное творчество выражается не только в пословицах, но также и в виселицах».

«Молодость стремится вдаль, зрелость — вширь, старость — вглубь».

«Из любых деревень можно колхозы сделать, а особенно из потемкинских».

«В семье народов — не без уродов».

«До торжества великих идей доживут не пацифисты, но старожилы».

«Когда кого-то больше не признают — это значит, что его хорошо знают».

«Легче рассуждать о смерти ближнего, чем понять его жизнь».

«Богатые люди ставят на лошади, а бедные на конину».

«Со дня октябрьского переворота прошло шестнадцать лет. Это значит, что до нового переворота осталось на шестнадцать лет меньше».

«Если управлять государством может кухарка, то маляр тем более».

И т. д. и т. п. Честно говоря, хочется цитировать и цитировать, потому что афоризмы Дон-Аминадо доставляют почти чувственное наслаждение: их воспринимаешь не только глазами, разумом, но как бы пробуешь на вкус, смакуешь, кажется, что их можно пощупать.

Короткие фразы приобретают объем, вес, занимают какое-то пространство, они оживают, наполняются новым содержанием, которое вносит в них наш опыт, наше мировосприятие.

Прозаик, автор сатирических и юмористических стихов, драматург, творец афоризмов — не слишком ли много талантов для одного человека? Оказывается, нет. Ведь Дон-Аминадо не только сатирик, но и замечательный лирический поэт. Причем признанный таким замечательным русским поэтом, как Марина Цветаева. Несомненно, высокая оценка Бунина дорогого стоит (ведь Бунин тоже поэт), но Марина Цветаева — прежде всего поэт. И когда поэт с восторгом обращается к другому поэту, стоит к его словам прислушаться: «Милый Дон-Аминадо. Мне совершенно необходимо Вам сказать, что Вы совершенно замечательный поэт, — писала Цветаева Дон-Аминадо 31 мая 1938 года. — …Да, совершенно замечательный поэт (инструмент) и куда больше поэт, чем все те молодые и немолодые поэты, которые печатаются в толстых журналах. В одной Вашей шутке больше лирической жилы, чем во всем их серьезе».

Да, действительно, Дон-Аминадо движется как будто по краю настоящей поэзии, он будто стесняется быть серьезным и даже во вполне серьезном, лирическом стихотворении стремится подшутить над собой, над подлинностью чувства: не надо, мол. принимать все всерьез, легче жить, когда улыбаешься, ведь тогда легче мириться с потерями…

Но порою он все же забывает о своей маске шутника и весельчака, и тогда из-под его пера рождаются безыскусные, такие простые и берущие за душу строки, как эти — в стихотворении «Уездная сирень»: