Дон Иван

– Ты для начала пипиську себе отрасти, а потом сокрушайся, родная, – посоветовал Фортунатов.

– А Жанной д'Арк? – спросила Мария. – Мне тридцать лет, и я никогда не стану уже Жанной д'Арк!

– Зато не взойдешь на костер. И потом, Жанна д'Арк – это только до свадьбы. Иди потанцуй. Вон тебе и напарник поспел: волосатая сволочь гусар Колотовкин. Отправляйся на перехват. Я, солдат, от него устаю. Абсолютно ничтожная личность. И, как любая ничтожная личность, норовит стать поэтом. Сам же примат, да и пьет, как свинья. На днях посетил Лужники, где вылез на лед обнаженным. Пришлось брить каток… Пока эти двое вальсируют, поделюсь с тобой, если хочешь, идеей блокбастера. Только признайся сначала, ты одностаночник или и нашим и вашим пуляешь? Не обижайся. Просто будь ты немножко и гомиком, я бы взял тебя в долю. Здесь есть пара фруктов, которые можно крутить на хорошие бабки. За дело святое не стыдно подставить очко – если, конечно, очко не твое, а чужое… Кино-то ты любишь?

– Не дергай руками, Матвей! Я кофе разлила на бюст, – пожаловалась симпатичная старушенция, вот уже минут пять караулившая в наших широтах возможность приткнуть свое ухо к какой-нибудь сплетне.

– Надеюсь, мрамор не попортила? – осведомился Фортунатов, отирая салфеткой пятно на запавшей груди. – Познакомься: Аглая Трофимовна Штучкина.

– Стычкина, – поправила бабка. – А вас как величать, юный принц?

– Фон Мирон он. Герой чеченской войны, – представил меня Фортунатов и грозно нахмурился: – Опять сквозь кордон проскользнула? Эта старая шельма, солдат, проникает повсюду, как вирус. Посетила две тыщи приемов – ровно столько, на сколько ее не позвали. А начинала свое прохиндейство с именин товарища Ленина.

Старушка хихикнула и проглотила эклер.

– В юности мир вращается вокруг тебя, в зрелости – мимо тебя, в старости – без тебя. Вот и приходится мне, молодой человек, цепляться за праздники, чтоб не удариться в траур. А вообще я литкритик. О книжках пишу.

– Иногда и читает крест-накрест, – похвалил Фортунатов.

– А он со мной спал. Лет тридцать назад, – доложила мне критикесса.

– Да ну! – изумился Матвей. – А не врешь? Хотя… – Он почесался под мышкой, подергал за мозглые патлы и недовольно насупился: – Тогда ты была ничего. Ходила в правление союза обольщать старперов коленками. Все может быть. Прошлое – подлая сука. Соврет – не заметишь… – Он загрустил, потом спохватился: – Блокбастер!.. Хочу предложить толстосумам идею сценария. Вот послушайте. По-моему, весело. Предположим, что там, наверху, – Фортунатов ткнул пальцем в сферический свод потолка, – совсем наверху. Выше нас ровно на небо… Предположим, что там, у богов, водворился демократический строй – на свой господский манер. Сидят себе небожители за столом, вроде нашего, и обсуждают, кому снаряжаться на Землю. Служить по данному ведомству никто особливо не жаждет: не прельщает сырой человеческий материал. После службы на этом участке страдает здоровье, да и характеры портятся. Приходится отправлять небесных посланцев, надорвавшихся в наземной спецоперации, за казенный счет в заграничные санатории, то бишь в другую галактику, а вояж-то не из дешевых! Тут самое время обрисовать пару-тройку богов, тщившихся совладать с человечеством: мрачного боженьку-психопата, погрузившего мир в эпоху средневековья; мечтательного эстета, поощрявшего Ренессанс и всяких его леонардо с джокондами… В общем, дать пунктиром, что называется, предысторию. Тут вам и библиотечный зануда с перхотью на воротничке, безуспешно внедрявший на практике Век Просвещения. И нервический параноик, взбудораживший романтизм с его хромоногими лордами, улепетывающими от климакса под греческие пули. И, конечно, картавый бухгалтер, нащелкавший нам на счетах перебор революций и заработавший тем нервный тик. Плечо к плечу с ним – злобный карлик, страдающий метеоризмом, именно этот пердун и наслал на нас две мировые войны. Последним же в списке – сонный обжора, что пришел лилипуту на смену, чтобы укоренить на планете общество потребления. Устроив нам эту прелесть, он погрузился в депрессию и запросился домой, на небесный постой. Пузан только что прибыл из командировки. Ему нужен сменщик. Улавливаете?

– Гениально! – сказала старушка, закусив зефир марципаном.