Дон Иван

Безнаказанность – страшная сила! А когда ее поощряют, это доблесть, почти что геройство. Не в смысле какого-то подвига, а будто тебя возвели из статистов в герои. Я услышала, как Матвей зашлепал босыми ногами на кухню. По звукам я угадала, как он отворил холодильник, настрогал бутерброд, заварил себе чаю, после чего, смачно прихлебывая, вернулся в зал, снял с полки пластинку и удалился к себе в кабинет – поработать. А когда я вышла из ванной, из-под двери доносились стрекот машинки и бодрая музыка Моцарта – то общались накоротке демиург с божеством. Для меня в их свойской беседе реплик предусмотрено не было. Чтобы его не убить, я достала из бара коньяк и напивалась, методично и тщательно, торопя в себе то наслаждение бесчувственности, ради которого только и стоит в одиночку сосать эту дрянь. Помню, какой-то мерцающей, радостной клеткой в опухшем мозгу я догадалась вдогонку угоститься еще и снотворным. Но на это меня уже не хватило: подкосил последний бокал. Я отключилась, словно кто-то огрел меня топором по затылку. Очнулась ближе к рассвету от приступа тошноты. Меня тошнило все утро. Матвей тихо спал. Как ребенок – подложив под щеку кулачок. Такой весь невинный и чистенький, точно новорожденный младенец. Самое интересное, он им и был – новорожденным младенцем, прошедшим через чистилище. Следы его пребывания там обнаружились на столе в кабинете. В ту ночь Матвей отстучал семь страниц. Начинались они такой фразой: “До свадьбы я полагал, что главным достоинством жен является их готовность служить причудам супругов. Нынче я понимаю, что главное в браке – служить жене самому. Стоит утратить вам это желание, как брак превращается в лицемерную форму сожительства, ваш брак забракован”. Дальше – рассказ персонажа про то, как, проснувшись в холодном поту от кошмара (снилось, что от него сбежала жена), он обнаруживает ее рядом в постели и принимается плакать от счастья. Идет последний день их медового месяца. Проводят они его в съемной комнатке на побережье, откуда слышен прибой. В узком окне видны звезды – словно на стенку кто-то повесил кулек с угольками костра. Пахнет морем и ветром и почти пахнет осенью. Не сводя с жены взгляда, герой задается вопросом: что может случиться такого, после чего он уже не захочет проснуться с ней рядом и заплакать от счастья из-за того, что она от него не ушла.

– Я помню. В уме он пробует разные испытания, включая убийство, старость и адюльтер.

– …Включая болезни, потерю еще не рожденных детей, инвалидность после аварии и сумасшествие. И делает вывод, что они не страшнее того, что он уже пережил в своем сне. Он понимает, что страшит его только ее внезапное бегство. Все другое он будет готов ей простить на целую вечность вперед. И когда она открывает глаза, он говорит: “У меня для тебя приятные новости”. – “Какие?” – спрашивает жена. Обняв ее теплые плечи, он отвечает: “Ты будешь терзать меня всю мою жизнь, но я вытерплю. Ты будешь делать мне больно, я же буду смеяться и делать тебе хорошо. Ты будешь меня презирать, а я буду тобой восхищаться. Ты будешь мне изменять, но я никого не убью. А когда ты станешь убийцей сама, я возьму вину на себя и буду жалеть тебя больше, чем ты пожалеешь меня, пока я гнию за решеткой. Ты будешь мне лгать, но я никогда не признаюсь, что не поверил тебе. Ты будешь стареть, и болеть, и дурнеть, но я не увижу морщин у тебя на лице. Ты будешь меня ненавидеть, но я не замечу. Будешь меня хоронить, но я не умру до тех пор, пока ты меня не полюбишь хотя бы одной настоящей слезою. Ты будешь жить столько, что позабудешь меня, а я постараюсь тебе о себе не напомнить. Ты будешь со мной какой хочешь, я же буду с тобой лишь таким, каким хочешь ты. Только прошу тебя: не уходи от меня никогда!..” Я дочитала, и со мной приключилась истерика. Ну разве можно, скажи мне, чтобы в написанном было столько пронзительных чувств и при этом ни капельки правды? Разве можно, чтобы те самые руки, которые только что оскверняли и пачкали женскую плоть, наколдовали гимн женскому непостоянству? Разве можно, чтобы из отвращения и тошноты получались вдруг свет и восторг на бумаге? Почему все должно быть навыворот, Дон? Почему непременно к душе нужно взывать через анус?

– Должен признать, у вас специфический путь. Альтернативных маршрутов не пробовали?