Дон-Жуан

Тогда разбитый бог воскликнул: «О!
Ма vieille Garde!»[455] — только не примите
Анжамбеман[456] в насмешку и во зло:
Пал громовержец, что ни говорите,
Убийце Каслрею повезло.
Замерзла наша слава. Но внемлите —
Костюшко[457]! Это слово, как вулкан,
Пылает и во льдах полярных стран.

60

Жуан увидел Пруссию впервые
И Кенигсберг проездом посетил,
Где в те поры цвела металлургия
И жил профессор Кант Иммануил[458];
Но, презирая диспуты сухие,
В Германию герой мой покатил[459],
Где мелкие князья неугомонно
Пришпоривают подданных мильоны.

61

Потом, минуя Дрезден и Берлин,
Они достигли гордых замков Рейна…
Готический пейзаж! Не без причин
Поэты чтут тебя благоговейно!
Прекрасен вид торжественных руин —
Ворота, башни, стен изгиб затейный;
Тут унестись мечтой могу и я
 Куда-нибудь на грани бытия.

62

Но милый мой Жуан стремился мимо.
Проехал Маннгейм он, увидел Бонн
И Драхенфельс, глядящий нелюдимо,
Как привиденье рыцарских времен;
Был в Кельне; каждый там неотвратимо
Почтить святые кости принужден
Одиннадцати тысяч дев — блаженных
И потому, наверное, нетленных![460]

63

Голландия — страна больших плотин —
Открылась путешественника взгляду.
Там много водки пьет простолюдин
И видит в этом высшую награду;
Сенаты без особенных причин
Стремятся запретить сию отраду,
Которая способна заменить
Дрова, обед — и шубу, может быть!

64

И вот — пролива пенистые воды
И пляшущего шторма озорство
Под парусами к острову свободы[461]
Уже несут героя моего.
Он не боится ветреной погоды,
Морской недуг не трогает его;
Он только хочет первым, как влюбленный,
Увидеть белый берег Альбиона!

65

И берег вырос длинною стеной
У края моря. Сердце Дон-Жуана
Забилось. Меловою белизной
Залюбовался он. Сквозь дым тумана
Все путники любуются страной,
Где смелые купцы и капитаны,
Сноровки предприимчивой полны,
Берут налоги чуть ли не с волны.

66

Я, правда, не имею основанья
Сей остров с должной нежностью любить,
Хотя и признаю, что англичане
Прекрасной нацией могли бы быть;
Но за семь лет — обычный срок изгнанья
И высылки[462] — пора бы позабыть
Минувшие обиды, ясно зная:
Летит ко всем чертям страна родная.

67

[463]

О, знает ли она, что каждый ждет
Несчастия, которое б сломило
Ее величье? Что любой народ
Ее считает злой, враждебной силой
За то, что всем, кто видел в ней оплот,
Она, как друг коварный, изменила
И, перестав к свободе призывать,
Теперь и мысль готова заковать.

68