Дона Флор и два ее мужа

От тех времен у доны Розилды осталось недоверие ко всем, кто любит музыку, поэтому, услышав, что зять играет на фаготе, она испугалась, что дочь снова связалась с каким-то мошенником, снова будет содержать его и его любовниц, платить его карточные долги. Она так ненавидела музыку, что даже титул доктора, о котором дона Норма, знавшая о слабостях доны Розилды, не преминула упомянуть, сообщая о помолвке, не произвел на нее никакого впечатления.

— Еще один проходимец… — ворчала дона Розилда. — Будет кутить ночи напролет и распутничать на деньги этой дурехи… Вот увидите, и этот окажется игроком. Будет жить в свое удовольствие, а она — гнуть спину. Подумаешь, фармацевт паршивый… Тоже мне, доктор…

Дона Розилда считала, что разбирается в ученых званиях, здесь у нее была своя классификация:

— Настоящий доктор — это врач, адвокат, инженер. А дантисты, фармацевты, агрономы, ветеринары — это второй сорт, мелочь, ничтожество… Просто не хватило ума и терпения доучиться до конца…

Только в Баии, убедившись, что фармацевт является компаньоном такого солидного заведения, как аптека на углу улицы Карлоса Гомеса и Кабесы, а также в его респектабельности и хороших манерах, она изменила свое мнение и уяснила разницу между классическим фаготом и народным беримбау, любительским оркестром и уличными серенадами. Зять мгновенно вырос в ее глазах. До принца ему, правда, было далеко, как и до сказочных богатств Педро Боржеса, студента из штата Пара. Но на что еще может рассчитывать бедная тридцатилетняя вдова? Довольная против собственного ожидания, дона Розилда призналась доне Норме:

— За такого и я бы вышла замуж. Благородный, солидный мужчина, с прекрасными манерами! На этот раз она сделала удачный выбор. Да и пора бы… Весьма и весьма достойный сеньор!

Доктор Теодоро, как человек воспитанный, относился к доне Розилде сердечно и почтительно, называл «дорогая теща», без конца спрашивал, не нужно ли ей чего-нибудь, и приносил то таблетки от кашля, то микстуру и даже подарил зонтик, узнав, что свой старый, купленный еще при муже, она потеряла в суматохе, когда сходила с парохода.

Приехав на свадьбу, дона Розилда намеревалась пробыть у дочери всего несколько дней, но, познакомившись с зятем, переменила свое решение, тотчас сообразив, что ей сулит этот брак доны Флор. Ради такой жизни она была готова навсегда покинуть Назарет-дас-Фариньяс, благотворительное общество священника Валфридо Мораэнса, клуб, церковь и даже председательское место среди тамошних сплетниц.

А уж как привольно она чувствовала себя в маленьком городке! Как измывалась над невесткой, которая потеряла надежду даже на скорбящую богоматерь, остававшуюся глухой к ее мольбам и обетам. Только смерть могла освободить бедняжку. Смерть свекрови, разумеется. Добрая Селеста все чаще мечтала об этом радостном событии и поклялась себе не скупиться и отслужить панихиду так, чтобы о ней заговорили не только в городе, но и в столице штата.

Но как бы доне Розилде ни было хорошо в Назарете, с появлением нового зятя она стала предпочитать Баию и, чтобы остаться там, разработала целый план. Прежде всего сделалась льстивой и вкрадчивой, всячески стараясь угодить фармацевту. Доктора Теодоро это поначалу растрогало, и как-то в разговоре со своим другом Розалво Медейросом он сказал, что вместе с очаровательной женой получил вторую мать, эту святую женщину.

— Что?! — Розалво не поверил своим ушам. — Это дону Розилду вы называете святой женщиной? — И он расхохотался, как дона Амелия в день помолвки. — Только вы, Теодоро, с вашей доверчивостью могли сказать такое.

Однако заблуждение доктора Теодоро быстро рассеялось: сварливость и постоянное недовольство доны Розилды всем на свете вскоре взяли верх над сладкими улыбочками и льстивыми речами, тогда зять понял причину веселого смеха доны Амелии и Розалво. Началось с того, что дона Розилда пришла к нему и заявила, что им не пристало жить в таком маленьком доме, почти лишенном удобств, и предложила переехать в более комфортабельный и просторный дом, соответствующий их положению.

Она дала понять также, что доне Флор тяжело в этом доме, который связан для нее с неприятными воспоминаниями, но она молчит потому, что не хочет докучать своему мужу.

Доктор Теодоро весьма удивился этому предложению и особенно поведению жены. Разве не сама дона Флор объявила о своем желании остаться в доме с низкой арендной платой, расположенном в двух шагах от аптеки? Разве не она говорила о том, что нет смысла менять адрес кулинарной школы, который всем известен? Да и зачем им большой дом? Зачем лишние заботы и расходы, если и тут они могут быть счастливы? Вот каковы были доводы доны Флор, пока она оставалась скромной и рассудительной невестой.

Почему вдруг такая перемена? Зачем тратить лишние силы и деньги? Зачем лезть из кожи вон? Только чтобы пускать пыль в глаза?