Донал Грант

В одиночку он не только мог читать за столом, но и управлялся с едой гораздо быстрее, и у него оставалось больше времени на другие, более важные дела. В присутствии Донала Форгу было легче играть избранную роль, и его манеры действительно казались почти безупречными. Он беспрекословно уступал суждениям Арктуры, внимательно выслушивал замечания отца и относился к нему с таким почтением, в котором даже самый заядлый моралист не усмотрел бы ни единого изъяна. Однако время от времени он всё — таки показывал ту сторону своей натуры, которую не хотел обнажать — да и разве кто — нибудь, кроме абсолютно правдивого и искреннего человека, может избежать подобной оплошности? Дело в том, что в его вежливости по отношению к Доналу то и дело мелькала нотка высокомерного снисхождения, и уже одного этого было бы достаточно для того, чтобы вызвать у леди Арктуры отвращение. Но и помимо этого Форг представлялся ей лицемерным и поверхностным. Она чувствовала, что видит не его подлинную сущность, а лишь приближённое отображение того человека, каким он хотел казаться окружающим. Он держался с достоинством, его слова отличались остроумием и точностью, он был добрым, услужливым, великодушным и отзывчивым — короче говоря, каким угодно, только не честным и искренним. В своём внешнем человеке он являл всё, кроме того, для чего тот предназначен: отражения человека внутреннего. Несмотря на все ухищрения его внутренняя сущность всё равно пробивалась наружу. Он был человеком, облекшимся в чужой образ, но даже это обличье являло многое из того, кем он был на самом деле, хотя сам он намеревался показать много всего такого, чего в нём не было. Помимо собственной воли мы раскрываем свою внутреннюю сущность, даже если сами долго этого не замечаем. Нет ничего тайного, что не стало бы явным. Всё на свете предназначено для того, чтобы однажды явиться на поверхности, быть узнанным, прочитанным и понятым. Душа каждого человека подобна тайной книге, но мудрые уже сейчас способны угадать её содержание по тому, что написано на обложке. Глупец прочтёт всё это совсем иначе, ведь даже понимая и рассуждая, он понимает и судит неверно. Он принимает за Бога человека, которого вот — вот сожрут черви, и за тридцать сребреников покупает Того, Кого не смогла удержать могила! В грядущем мире откровения блаженны будут те, кто уже в этом мире не даёт места греху!

За последние месяцы лорду Форгу довелось немного пожить в Эдинбурге, а потом в Англии. Ему было что порассказать о новых местах, новых знакомых, о новых увлечениях и занятиях. В нём появилась снисходительно — добродушная ирония, которую он неустанно развивал и снабжал свежим материалом, подмечая и разбирая странности и, главным образом, слабости других людей.

О чужих пороках и добродетелях он, конечно же, судил по убогим меркам, принятым в обществе, и вряд ли смог бы рассуждать о них с точки зрения подлинной человечности. В глазах Донала он был ничем иным, как мелким, стоячим прудом, у которого под гладкой и сверкающей поверхностью скрывается мутное, илистое дно.

Глава 67 За завтраком

За пару лет до описываемых событий леди Арктура довольно много ездила верхом, но после несчастного случая с её любимой кобылой (в котором она винила лишь саму себя) почти совсем перестала заходить на конюшню. К тому же и мисс Кармайкл тоже не была горячей сторонницей верховой езды. Отчасти из — за того, что её дядю не очень — то уважали и любили в округе, леди Арктура почти никогда не разъезжала с визитами, а после того, как её начали одолевать духовные печали и сомнения (которые лишь возрастали и усугублялись от вмешательства благонамеренной душепопечительницы), она ещё больше удалилась от общества и перестала встречаться даже с теми людьми, которые ей нравились и которые непременно поощрили бы её к тому, чтобы снова выезжать на конные прогулки. Какое — то время она отказывалась от приглашений Форга выехать вместе с ним. Напрасно он предлагал ей своего коня, уверяя её, что ему самому подойдёт и маленькая лошадка Дейви. Ей просто не хочется выезжать верхом, говорила она. Но в конце концов, не желая показаться чёрствой и неблагодарной, она уступила. Неожиданно для неё самой прогулка верхом принесла ей столько удовольствия и она почувствовала себя настолько лучше, что впоследствии уже не так упорно отказывалась, когда кузен предлагал поискать для неё подходящую лошадь. Приняв её нерешительность за согласие, Форг с помощью управляющего нашёл для неё прекрасного коня, зная, что тот непременно ей понравится. И точно: стоило ей взглянуть на это чудесное, благородное животное, как она тут же согласилась его купить.