Дональд Трамп. Роль и маска

22 сентября 2001 года, на следующий день после принятия решения о военной операции в Афганистане против талибов и террористов Усамы бен Ладена, Джордж Буш позвонил Путину. Разговор был долгим. Буш остался доволен: Владимир Владимирович согласился открыть воздушное пространство для американских транспортных самолетов, направлявшихся в Афганистан. Не возражал против появления американских военных в бывших республиках Советского Союза.

24 сентября Путин сделал заявление:

«Первое. Россия предоставляет и намерена предоставлять имеющуюся у нас информацию об инфраструктуре, местах пребывания международных террористов и базах подготовки боевиков.

Второе. Мы готовы предоставить воздушное пространство Российской Федерации для пролета самолетов с гуманитарными грузами в район проведения этой антитеррористической операции.

Третье. Мы согласовали эту позицию с нашими союзниками из числа центральноазиатских государств. Они разделяют эту позицию и не исключают для себя возможности предоставления своих аэродромов.

Четвертое. Россия также готова, если это потребуется, принять участие в международных операциях поисково-спасательного характера…»

Возможно, он лишь смирился с неизбежностью, но выглядело это как дружеский шаг. В начале октября передовые подразделения 10-й горнострелковой дивизии армии Соединенных Штатов прибыли в Узбекистан.

В середине ноября Джордж Буш пригласил Путина к себе для неформального разговора. Буш объяснил журналистам:

– Лучшая дипломатия начинается с того, что партнеры лучше узнают друг друга. Я хочу знать его ценности, а он должен понять мои.

«Никогда не забуду реакцию Путина, – вспоминал американский президент, – когда он вошел в Овальный кабинет. Было раннее утро, и в окна с южной стороны лился свет. Оказавшись в дверях, он выдохнул: «Боже мой, какая красота!»

13 декабря Буш заявил о том, что Соединенные Штаты выходят из договора о противоракетной обороне, поскольку пора отказаться от идеи взаимного гарантированного уничтожения. В иные времена в Москве раздался бы взрыв возмущения. Военные неизменно доказывают, как опасно появление американской системы противоракетной обороны: российский ракетный потенциал потеряет свою ценность, и Соединенные Штаты добьются военного превосходства.

– Холодная война закончилась, – сказал Джордж Буш Путину. – Мы больше не враги.

В порядке компенсации американский президент сообщил, что Америка в одностороннем порядке уменьшит количество ядерных боеголовок на две трети.

Путин легко отнесся к словам Буша. Заявил, что Россия давно располагает эффективной системой преодоления противоракетной обороны, поэтому принятое Бушем решение не угрожает безопасности нашей страны. Путин объявил, что Россия отказывается от военно-морской базы в Камрани (на территории Вьетнама) и от разведывательного центра в Лурдесе на территории Кубы.

Базой во Вьетнаме российские моряки давно не пользовались. А вот центр в Лурдесе был передовой станцией радиоэлектронной разведки, которая прослушивала почти всю территорию Северной Америки. Отказ от разведцентра на Кубе был ясным сигналом Соединенным Штатам: мы не рассматриваем вас как врага.

Военные и спецслужбы не смели противоречить Путину. Надеялись, что это лишь тактика, временное отступление. Поколениями военные, как и все наше общество, воспитывались в уверенности, что главный враг – Соединенные Штаты и рано или поздно с ними придется воевать. Иначе говоря, курс на партнерство с американцами Путин проводил, преодолевая молчаливое сопротивление своего аппарата, военных, военно-промышленного комплекса, силовых ведомств. Подспудно полагал, что американцы должны это понимать, учитывать и не делать ничего, что подрывает хрупкое партнерство и его собственные позиции внутри страны. Возможно, даже намекал на это американцам.

Во всяком случае, так делали все его предшественники, начиная с Брежнева. Леонид Ильич в беседах один на один втолковывал американцам, что в политбюро не все хотят разрядки и сокращения вооружений, поэтому американцы должны быть с ним уступчивее. Горбачев втолковывал Джорджу Бушу-старшему, что своей политикой тот не должен подрывать процесс перестройки. И Ельцин это повторял Клинтону, когда требовал, чтобы НАТО не расширялось и чтобы Югославию не бомбили.

Иначе говоря, все советские, а затем и российские политики откровенничали с американцами:

– Делайте то, что мы говорим, иначе будете иметь дело с людьми, которые вам совсем не понравятся.

Кто-то из американцев поддавался на это. Например, Билл Клинтон. Он внял Борису Ельцину и оттянул расширение НАТО на несколько лет, чтобы спасти президента России от дополнительных нападок со стороны оппозиции. Но в целом у американских политиков и дипломатов другая логика. Российские внутриполитические баталии американцев не очень интересуют.

– Если партнерство с Америкой соответствует интересам России, если вам это нужно, – говорят они российским политикам, – то почему мы должны идти на какие-то дополнительные уступки? Вы же себе делаете хорошо, а не нам.