Дональд Трамп. Сражение за Белый Дом

Барак Обама – спокойный, выдержанный, холодноватый; Дэвид Аксельрод – эмоциональный, импульсивный, летучий. Во время второй президентской кампании, когда на Обаму обрушивался очередной ушат черного пиара, Дэвид Аксельрод расстраивался, и Обаме приходилось его успокаивать, хотя вроде должно было быть наоборот. «Дэвид – не наемник, он – друг, – говорит о нем Обама. – Он никудышний консультант, если не верит в клиента, но он великий консультант, когда верит в него». После долгих сомнений Дэвид Аксельрод в конце концов уверовал в никому неизвестного Барака Обаму, вытащил его из политического небытия и повел к вершинам власти. Разные характеры, они близки друг другу идеологически и душевно. Ни у одного из них нет такого долголетнего и близкого политического друга. Они уже не могут один без другого. И хотя за несколько месяцев до выборов Дэвид Аксельрод уверял журналистов, что не собирается покидать Чикаго и уезжать в Вашингтон, он мгновенно откликнулся на призыв друга и принял суперотвественный пост старшего советника при президенте.

Для сравнения: Карл Роув с его кликухой «мозги Буша». С той только существенной разницей, что Обама и сам не лыком шит. У Барака Обамы есть свои мозги, интеллектуал по преимуществу, он любит выслушивать других, но принимает решение самостоятельно. Тем более ему необходим рядом человек, на которого он мог бы всегда положиться, потому что доверяет ему как самому себе. Он звонит Дэвиду Аксельроду в любое время дня и ночи, часто после полуночи, будучи полуночником. Ни одного важного решения не принимает Барак Обама, не посоветовавшись с другом. Все его речи, кто бы их ни писал – сам Обама или его спичрайтер, а по-нашему, речеписец молодой квебекуа Джон Фавро – предварительно просматривает и корректирует Дэвид Аксельрод.

Обама и обамоделы

Когда в январе 2007 года решено выставить кандидатуру Барака на президентских выборах, у Аксельрода было уже все готово. В течение предыдущих четырех лет команды нанятых им операторов следовали за Обамой во всех его общественных и политических мероприятиях – разговоре с ветеранами Второй мировой войны на юге Иллинойса, встрече с избирателями, когда Обама баллотировался в Сенат, посещении деревушки на западе Кении, где родился его отец, вплоть до ключевой речи, которую Барак Обама произнес на демократическом конгрессе в 2004 году. Бывали случаи, особенно в ранние годы, когда аксельродовских операторов было больше, чем присутствующих на встрече граждан. Из этих клипов путем тщательного отбора и было сделано пятиминутное интернет-видео, которое сопровождало сенсационное объявление Обамы 16 января 2007 года. Этот же материал разошелся по всем мировым СМИ, а потом уже выборочно дублировался при каждом упоминании Барака Обамы. С самого начала Дэвид Аксельрод взял под контроль образ своего клиента – начиная от его смешанного, бело-черного происхождения. Все лежало на ответственности Аксельрода – от интервью, которые давал Барак Обама, до неизбежных ошибок, которые его клиент делал и их надлежало срочно исправлять. «Если мы поведем обычную кампанию с обычным кандидатом, мы ее проиграем» – таков был главный тезис Аксельрода с самого начала.

Перед тем как начать президентскую кампанию Барака Обамы, Дэвид Аксельрод проанализировал причины поражения двух предыдущих демократических кандидатов в президенты – Ала Гора и Джона Керри. Его постидеологический подход заключался в том, чтобы подавать избирателю не только и не столько политику, сколько личность кандидата. Для этого Барак Обама подходил идеально: его незаурядность была изначальным условием игры. С самого начала он был представлен как своего рода персонификация изменений, надежд и будущего. Отсюда слоганы Барака Обамы: «The Change We Need», «Yes, We Can». Эти лозунги идеально подошли, когда ситуация в стране круто изменилась и начался экономический кризис. Соответственно, произошла сюжетная переориентация речей Барака Обамы. По словам резкого на высказывания Рама Эмануэля, к концу кампании Дэвид Аксельрод понял, что коли экономику в Америке можно определить неприличным словом из четырех букв, то и говорить с избирателями следует прежде всего о ней.

Приближаясь к финишной черте, Обама обрастал все бо́льшим числом советников (по одним иностранным делам – 300 спартанцев, что стало притчей во языцех!), но ни один из них не сравнится по значению с Дэвидом Аксельродом. Некоторые считали, что Аксельрод, играя такую роль при Бараке Обаме, значительно превысил свои полномочия главного стратега его кампании. Но о чем говорить, когда царетворец Дэвид Аксельрод работал высокопрофессионально и привел своего клиента к политическому триумфу.