Дональд Трамп. Сражение за Белый Дом

Ввиду несовершенства человеческой – а не только женской – породы я бы все-таки внес некоторые уточнения в расхожее клише «тайное оружие». Иногда это оружие в пользу президентского кандидата, но может быть повернуто и против него. Такая попытка, к примеру, была сделана несколько месяцев назад в отношении Энн Ромни, когда консультантка Демпартии Хиллари Розен, переусердствовав, грубо отозвалась о ней: в том смысле, что Энн Ромни – богатая лентяйка, всегда на всем готовом, никогда не работала и ничего не смыслит в экономике. Такое грубое и глупое заявление – очевидный прокол, учитывая, что Энн Ромни поставила на ноги пятерых сыновей, на ней держалась вся семья. Реакция была обратной: республиканцы справедливо возмутились, а демократы поспешили отмежеваться от своей чересчур ретивой партийной активистки. Вплоть до Барака Обамы, который заявил тогда, что «нет более трудной работы, чем быть матерью». Ему-то откуда знать?

Публичное объяснение в любви

Вроде бы тот безобразный скандал канул в Лету, но республиканцы продолжают успешно эксплуатировать «домашний» образ Энн Ромни, хотя это ее, театральным языком выражаясь, семейное амплуа давно уже не подвергается сомнениям, не говоря о том, что жена цезаря (пусть потенциального) вне подозрений. Произнесенная с пафосом речь Энн Ромни на республиканском съезде была сочинена ее «спичрайтерами» (или, как русифицирует мой друг Александр Грант, «речеписцами») именно с этим женским уклоном и тронула американцев до слез, независимо от их идеологических симпатий:

«В романах, которые я читала, никогда не было долгих зимних дождливых вечеров дома с пятью мальчиками, которые кричат одновременно. В этих романах не было таких глав, как рассеянный склероз или рак груди».

А это уже Энн Ромни про свои болезни – с неизлечимым рассеянным склерозом она борется с помощью мужа до сих пор: «Это скрепило и укрепило наши отношения, я еще больше стала доверять этому человеку». Антимормонские шутки, типа «Сколько жен приведет Митт Ромни в Белый дом, если будет избран президентом» – намек на многоженство в начальном мормонстве, а в мормонском сектантстве по сю пору, – кажутся теперь безвкусными, пошлыми, грубыми. Образцовая, до сентиментальности любовь – с тех пор, как Энн еще школьницей встретила высокого обаятельного парня на танцах, и по сей день:

«Никто не будет работать ради вас с большей отдачей, никто не будет заботиться о вас больше, чем он! Никто так сильно, как Митт Ромни, не желает сделать эту страну лучшим местом на земле! Каждое утро он встает с намерением решать проблемы, которые другим представляются неразрешимыми. Я не могу сказать вам, что произойдет в ближайшие четыре года, но я могу с уверенностью сказать, что этот человек нас не подведет».

Жанр выступления Энн Ромни – публичное объяснение в любви своему мужу. Потому и прозвучало так убедительно для миллионов американцев.

Предрассудки и комплексы

Затмила ли домашняя хозяйка Энн Ромни на какое-то время нынешнюю обитательницу Белого дома – образованную, высоколобую, продвинутую Мишель Обаму, которая вот уже четыре года у всех на виду и вызывает у американцев далеко не однозначную реакцию? Ну, что греха таить, кое-кто до сих пор не может простить ей цвет кожи, а она куда чернее, чем ее муж, и ее семья поначалу была против ее замужества за мулата-полукровку Барака Обаму.

Постепенно белая Америка попривыкла к чернокожей Мишели, и политнекорректные остроты, типа «Черная первая леди в Белом доме», уже не в ходу. Однако въедливые и безжалостные журналисты – и отнюдь не борзописцы из желтой прессы – копали именно в связи с ее афроамериканским происхождением.

В отличие от полукенийца-полубелого Барака Обамы, Мишель – потомок американских рабов, и ее прапрапрапрабабушка Мальвина была куплена за 475 долларов. Не с рабством ли своих далеких предков связаны приписываемые первой леди расовые комплексы? После победы Барака Обамы на праймериз в Висконсине Мишель ляпнула, что впервые (!) гордится за свою страну, и руководитель тогдашнего (и теперешнего) обамовского избиркома Дэвид Аксельрод отстранил ее от дальнейшего участия в предвыборной кампании, чтобы она больше не высовывалась и не сболтнула снова лишнего, что могло скомпрометировать его клиента. Уж кто-кто, а этот не только политтехнолог, но и пиарщик-чудотворец был хорошо осведомлен о ее афроцентристских взглядах.

Где корешки этих взглядов нашей первой леди? Несмотря на посредственные школьные оценки, Мишель принимали в престижные университеты (Принстон и Гарвард) по льготам как представительницу угнетенного меньшинства: affirmative action. Тем не менее она в своей курсовой работе предостерегала от «дальнейшей интеграции и/или ассимиляции в белую культурную и социальную структуру, которая не пустит меня дальше порога и никогда не примет меня в качестве полноценного члена общества».