25. Почему Генштаб не проводит служебных расследований и не проводит разбор действий и решений в ходе Дебальцевской операции?
26. Кто несет ответственность за подрыв мостов и тоннелей в районе Дебальцево? Почему задача выведения из строя транспортной инфраструктуры не была выполнена в полном объеме?»[202]
Эти вопросы дают хорошее представление об общей картине произошедшего. И главное — здесь нельзя ничего «списать» на пропаганду со стороны ополчения.
В августе 2015
г. начальник Генштаба Виктор Муженко в интервью еженедельнику «Новое время» назвал дебальцевскую операцию «одной из самых успешных операций украинской армии». По его словам, «непосредственно при выходе из города погибло 25 военнослужащих, а за период всей операции сто 18 февраля погибли 56 военных Вооруженных сил. Боевой техники было потеряно около 10–15 %, то есть порядка 30–40 единиц».Полемизируя с ним, Юрий Бутусов
написал: «Начальник Генштаба распространяет откровенно недостоверную информацию по потерям. Эти потери нет смысла скрывать от противника — они давно установлены. Давно определены данные по поступившим в морги, больницы, систематизирована информация по боевой технике. Муженко выдумывает «победы» там, где ему надо снять с себя ответственность. Оборонительная операция в Дебальцево была успешной до 9 февраля — когда противник вошел в Углегорск, и мы не смогли его выбить. Об этой обороне имело смысл сказать как об успехе. Но как можно называть успехом «вывод»?! Он же не был нормально организован.(…) Наши потери в ходе Дебальцевской операции с 18
января по 21 февраля 2015 года свыше 250 погибших и пропавших без вести. Многих пленных еще не удалось освободить. В том числе за время боев по прорыву окружения и выходу из Дебальцево 15–21 февраля погибло и пропало без вести до то военнослужащих.Почему начальник Генштаба вместо того, чтобы установить достоверную информацию упрямо обманывает общество? Такой же возмутительной ложью является информация о потерях боевой техники.
Большая часть техники потеряна в результате безграмотного управления войсками, отсутствия обеспечения запчастями и квалифицированного техобслуживания. Техника была брошена и уничтожалась самими нашими бойцами, поскольку «выход из окружения» был на самом деле прорывом, настоящей боевой операцией, и то, что не могло двигаться — подрывали наши самостоятельно, потому что знали — помощь не придет.
Вот полный список потерь боевой техники ВСУ в Дебальцевской операции, который передали «Цензор, нет» источники: танки Т-64БВ — 46, БМП-2 — 54, БМП-1 — 40, БРМ-iK — ю, БТР-70 — 20, БТР-80 -9, САУ 122 мм «Гвоздика» — 16, гаубицы 152 мм «Мста-Б»
— 6, 100 мм пушки «Рапира» — 14. Также были потери в инженерной технике, в бронемашинах для управления огнем артиллерии. Очень большие потери были в автотранспортной технике. И большинство из вышеперечисленного было оставлено или подорвано по причине отсутствия элементарной военной грамотности и организации боевых действий.Необходимых мер по спасению техники не было предпринято. Вот что рассказал командир батареи 55-й артиллерийской бригады майор Андрей Денисов, которому пришлось оставить все свои шесть 152-мм гаубиц и вывести их строя из-за того, что его заявки на запчасти и транспорт не были выполнены:
«Приказ выходить мы получили от командования сектора вечером 17 февраля. Срок дали маленький. Нужно было в скором порядке собрать личный состав, все имущество, которое можно было вывезти, и уничтожить орудия, которые мы не смогли взять с собой. Орудия и технику мы были вынуждены оставить, потому что, во-первых, она уже была непригодна для боя.
В машинах были повреждены и пробиты проблемные части — радиаторы и бензобаки. У некоторых машин пробило колеса. Мы дали заявку в часть на пополнение и ремонт техники, но подвезти их нам не могли: тогда как раз началась операция у Логвиново, и как такового проезда не было. Обращались мы и к командованию сектора, но помощь КРАЗами и КамАЗами нам также не поступила. Наши водители чинили сами то, что было им под силу. Но опять-таки, технику, которую они отремонтировали, через несколько дней снова разбило».[203]