Донбасс. Пять лет сражений и побед! Русская весна и русская мечта!

Согласно позже появившейся официальной версии, 5 сентября 2014 г. «подразделения 23-го батальона ТРО во взаимодействии с танковой ротой второй батальонной тактической группы 17-й танковой бригады и подразделениями Национальной гвардии начали ударно-поисковые действия в направлении Мариуполь — Новоазовск». Неудачный для украинской стороны танковый бой произошел в ходе этой операции.

Мариуполь так и не был взят, хотя возможности для этого в конце августа — начале сентября были. Скорее всего, это — результат закулисных договоренностей. По наиболее распространенной версии, Ахметову нужны были экспортные сертификаты, которые можно получить лишь в случае, когда «Азовсталь» находится на территории, контролируемой Киевом. Позже стало известно, что в случае взятия Мариуполя этот город и Донецк будут отрезаны от воды (силовики собирались перекрыть основную водную артерию — северодонецкий канал). А чтобы предотвратить это, нужно иметь «ключи» к каналу, то есть контролировать город Славянск. Конечно, перекрытие канала попадает под категорию «военные преступления», но Киев ранее перекрыл канал, подающий воду в Крым, без всяких для себя политических и военных последствий.

Осознание того, что в начале сентября была допущена серьезная ошибка, пришло позже. Однако, если взглянуть шире, то ясно, что тогда была возможность военного решения вопроса — но не было решения политического. Пользуясь тем, что ВСУ потерпели поражение и были деморализованы, можно было дойти до Днепра в его нижнем течении, пробив коридор в Крым, но что делать дальше? Теоретически, можно было бы даже перейти Рубикон, то есть Днепр, и освободить Киев, по традиции — к 7 ноября, но это могли бы сделать лишь российские войска, а не ВСН.

Начальник ГШ Украины Виктор Муженко в интервью, которое он дал год спустя, подтвердил катастрофическое положение ВСУ: «В связи с несанкционированным отходом из района Луганска, и из района Иловайска у нас буквально от Луганска до Харькова и от Харькова до Киева не было боеспособных подразделений. Так же как их не было по направлению Донецк, Херсон и даже Одесса».

Потери ВСУ. Официально потери ВСУ в конце августа — начале сентября были не очень высокими. Так, 26 августа в СНБО сообщили, что за сутки на востоке Украины погибли 12 украинских военнослужащих и 19 были ранены, за 27 августа — 13 погибших и 36 раненых, за 2 сентября — 15 погибших и 49 раненых. Однако у нас есть все основания сомневаться в этих цифрах.

Российский историк Александр Дюков усомнился в точности украинской военной статистики: «С утра сидел и сравнивал предоставленный ополченцами список украинских военнослужащих, погибших в южном котле (82 фамилии) с имеющимися у нас в IGCP поименными списками погибших украинских силовиков (составлялся по открытым источникам, около 750 фамилий, что больше официально заявленных Киевом потерь). Результат: из 82 фамилий погибших в южном котле в нашем списке — только 5 (!). С ужасом представляю, сколько же погибших украинских военнослужащих остается неучтенными».[110]

Правда, в этот список вкрались ошибки. Так, как погибший там значится «плачущий десантник» Панасюк, попавший в плен к ополченцам и переданный ими Украине.

О масштабах потерь ВСУ косвенно свидетельствует тот факт, что за период проведения АТО в днепропетровские больницы и военный госпиталь в общей сложности поступили 1785 раненых. Самое массовое поступление из зоны АТО было 29 августа — 395 человек. В последующие два дня лечебные учреждения региона приняли еще 260 раненых.

Дмитрий Ярош признал, что в боях за последние недели, в тяжелых боях под Саур-Могилой, Амвросиевкой, Старобешево и «проклятым Иловайском» погибло около 30 собратьев «Правого сектора», которые были прикомандированы к добровольческим батальонам «Днепр», «Донбасс», а также 40-му батальону территориальной обороны («Кривбасс»). Причины тяжелых потерь, по мнению лидера «Правого сектора», — вторжение российских войск, низкий моральноп-сихологический уровень, отсутствие боевого духа и дисциплины среди призванных на службу в некоторых частях ВСУ, некомпетентность генералов, проводящих операции.[111]

0 тяжелых потерях, которые несут ВСУ в технике, рассказал 30 августа и боец батальона «Днепр-1» Владимир Шередега, стоявший под Песками: «САУ у нас больше нет. От прямого попадания из миномета сдетонировал боекомплект, а вместе с ним и все девять орудий. Из шести «Градов», поддерживающих нас огнем, осталось четыре. Огневого прикрытия почти не осталось. Комбат попал в плен где-то под Иловайском. Командование, оставшееся в Днепропетровске, с утра приказывает нам отходить не только из Песок, но и вообще из Донецкой области обратно в Днепр. Решили, что пока есть хотя бы еда и патроны к стрелковому, будем стоять. В плен не сдаемся, пленных не берем. Такие дела».[112]